Тебя не верит лучший друг. О, если ты спокоен, не растерян

20 лет назад BBC выпустил по результатам масштабного опроса антологию «Любимые стихотворения нации». Первым в книге было это стихотворение - именно его назвало любимым большинство англичан.

Речь идёт о стихотворении Редьярда Киплинга «If» - «Если». Оно, и правда, удивительное - нарочито-простое по форме и космически-глубокое по смыслу. Кажется, только так любящий отец мог передать подростку ту мудрость, которая даётся только с годами, с опытом, с болью.

На русский язык стихотворение переводили десятки раз. В числе тех, кто брался за него - Борис Пастернак, Фазиль Искандер, Яков Фельдман. Приведенные ниже два перевода наиболее известны и, на наш взгляд, наиболее удачны.

Перевод Маршака ювелирно близок к оригиналу по форме и точности передачи каждой строки, а перевод Лозинского, несмотря на отсутствующий в оригинале пафос, «цепляет» и надолго западает - и в память, и в сердце.

Если…

Перевод С.Я. Маршака

О, если ты покоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг,
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовешь,

И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь тверд в удаче и в несчастье,
Которым, в сущности, цена одна,
И если ты готов к тому, что слово
Твое в ловушку превращает плут,
И, потерпев крушенье, сможешь снова-
Без прежних сил - возобновить свой труд,

И если ты способен все, что стало
Тебе привычным, выложить на стол,
Все проиграть и вновь начать сначала,
Не пожалев того, что приобрел,
И если сможешь сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперед нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: «Держись!»

И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить
И, уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить,
И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в дальний бег,-
Земля - твое мой мальчик, достоянье!
И более того, ты - человек!

Заповедь

Перевод М.Л. Лозинского

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;

Пусть час не пробил - жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы - не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;

Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том,

Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: «Иди!»

Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;

Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег, -
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

О, если ты покоен, не растерян,

Когда теряют головы вокруг,

И если ты себе остался верен,

Когда в тебя не верит лучший друг,

И если ждать умеешь без волненья,

Не станешь ложью отвечать на ложь,

Не будешь злобен, став для всех мишенью,

Но и святым себя не назовешь,

И если ты своей владеешь страстью,

А не тобою властвует она,

И будешь тверд в удаче и в несчастье,

Которым, в сущности, цена одна,

И если ты готов к тому, что слово

Твое в ловушку превращает плут,

И, потерпев крушенье, можешь снова -

Без прежних сил - возобновить свой труд,

И если ты способен все, что стало

Тебе привычным, выложить на стол,

Все проиграть и вновь начать сначала,

Не пожалев того, что приобрел,

И если можешь сердце, нервы, жилы

Так завести, чтобы вперед нестись,

Когда с годами изменяют силы

И только воля говорит: "Держись!" -

И если можешь быть в толпе собою,

При короле с народом связь хранить

И, уважая мнение любое,

Главы перед молвою не клонить,

И если будешь мерить расстоянье

Секундами, пускаясь в дальний бег, -

Земля - твое, мой мальчик, достоянье!

И более того, ты - человек!

(Перевод С. МАРШАКА)

Это стихотворение Редьярда Киплинга было напечатано в 1910 году в октябрьском номере "Америкэн мэгэзин" и тут же обрело громкую известность. Удивляться нечему: помимо поэтических достоинств текста, сказалась слава его автора. Звезда Киплинга тогда стояла в зените. Среди современных ему английских поэтов никто не добился настолько широкого признания. Рассказами Киплинга зачитывались на пяти континентах. Нобелевская премия только удостоверила его - и без таких знаков престижа - высокий литературный авторитет. Кстати, за всю историю этой премии не было среди писателей лауреата моложе, чем Киплинг. Шведская академия провозгласила его живым классиком в сорок два года.

От него ждали необыкновенных свершений. Считалось, что этот талант только начинает раскрываться в полную силу. Запас впечатлений, накопленных Киплингом за два с половиной десятилетия колониальной службы и бесчисленных репортерских поездок по всему свету, казался неисчерпаемым. Нешаблонность его ощущения мира не переставала поражать.

Никому бы в ту пору не пришло на ум, что все лучшее Киплингом уже написано. Что начинается самоповторение, которое под конец прискучит даже самым пламенным его поклонникам. Трудно сказать, чувствовал ли он сам, что его творческие возможности почти исчерпаны.

Популярность Киплинга, в последний раз достигшая высокой отметки с началом мировой войны, затем резко упала, сменившись равнодушием. Он тяжело пережил перемену своей литературной репутации.

Мир Киплинга - графический, черно-белый мир: без полутонов, почти без оттенков. Предельная ясность была его идеалом, которому подчинено все - ритм, строфика, поэтическое слово. Минимум абстракций, как можно больше вещественности и зримости. На родине критика не могла простить Киплингу - даже во дни его славы - ошеломляющей простоты, которая исключает всякие разговоры о зашифрованности образов и глубоко спрятанном подтексте. Эта простота противоречила духу времени, объявившего поэта - искателем абсолютной Красоты, спрятанной под покрывалом Майи. Киплинг решительно двинулся против течения. Он не признавал ни панэстетизма, ни мифопоэтической философии бытия, освященной авторитетом Ницше, ни символистских поисков соответствия посюстороннего мира - "иным мирам". Он добивался сочетания почти несоединимых начал: фактографической правды и высокой притчевости или нескрываемого назидания - и, вопреки канону, утверждавшему, что в поэзии такой синтез невозможен, у него получались не прописи, не унылые басни, а стихи, полные мощного внутреннего напряжения: как в четырех строфах, написанных осенью 1910 года.

Такие стихи, даже если они, по первому впечатлению, прозрачно ясны, на деле содержат в себе очень глубоко спрятанные смысловые оттенки,выявляющиеся с новым серьезным прочтением. Думаю, сопоставление нескольких русских версий киплинговского шедевра убедит в этом каждого непредвзятого читателя. И пусть не смутят его различия - вплоть до несовпадающих заглавий. Тут не домыслы переводчиков "поверх" оригинала, а возможности, предлагаемые самим оригиналом.

Остается добавить, что тот, к кому, считалось, непосредственно обращены эти четыре строфы, сын Киплинга, погиб в 1915 году на фронте во Франции. От этого удара Киплинг так и не оправился до конца своих дней.

Использован текст - А. Зверев. Редьярд Киплинг "IF" (Вглубь одного стихотворения)

Заповедь (Перевод М. ЛОЗИНСКОГО)

Владей собой среди толпы смятенной,

Тебя клянущей за смятенье всех,

Верь сам в себя, наперекор вселенной,

И маловерным отпусти их грех;

Пусть час не пробил, жди, не уставая,

Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;

Умей прощать и не кажись, прощая,

Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,

И мыслить, мысли не обожествив;

Равно встречай успех и поруганье,

Останься тих, когда твое же слово

Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,

Когда вся жизнь разрушена, и снова

Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить, в радостной надежде,

На карту все, что накопил с трудом,

Все проиграть и нищим стать, как прежде,

И никогда не пожалеть о том;

Умей принудить сердце, нервы, тело

Тебе служить, когда в твоей груди

Уже давно все пусто, все сгорело.

И только Воля говорит: "Иди!"

Останься прост, беседуя с царями,

Останься честен, говоря с толпой;

Будь прям и тверд с врагами и с друзьями,

Пусть все, в свой час, считаются с тобой;

Наполни смыслом каждое мгновенье,

Часов и дней неумолимый бег, -

Тогда весь мир ты примешь, как владенье,

Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

Когда (Перевод ВЛ. КОРНИЛОВА)

Когда ты тверд, а все вокруг в смятенье,

Тебя в своем смятенье обвинив,

Когда уверен ты, а все в сомненье,

А ты к таким сомненьям терпелив;

Когда ты ждешь, не злясь на ожиданье,

И клеветой за клевету не мстишь,

За ненависть не платишь той же данью,

Но праведным отнюдь себя не мнишь;

Когда в мечте не ищешь утешенья,

Когда не ставишь самоцелью мысль,

Когда к победе или к пораженью

Ты можешь равнодушно отнестись;

Когда готов терпеть, что станет подлость

Твой выстраданный идеал чернить,

Ловушкой делать, приводить в негодность,

А ты еще готов его чинить;

Когда согласен на орла и решку

Поставить все и тотчас проиграть,

И тотчас же, мгновенья не помешкав,

Ни слова не сказав, сыграть опять;

Когда способен сердце, нервы, жилы

Служить себе заставить, хоть они

Не тянут - вся их сила отслужила,

Но только Воля требует: "Тяни!"

Когда - хоть для тебя толпа не идол -

При короле ты помнишь о толпе;

Когда людей ты понял и обиды

Не нанесут ни враг, ни друг тебе;

Когда трудом ты каждый миг заполнил

И беспощадность Леты опроверг,

Тогда, мой сын. Земля твоя - запомни! -

И - более того - ты Человек!

Если сможешь (Перевод А. ГРИБАНОВА)

Сумей, не дрогнув среди общей смуты,

Людскую ненависть перенести

И не судить, но в страшные минуты

Остаться верным своему пути.

Умей не раздражаться ожиданьем,

Не мстить за зло, не лгать в ответ на ложь,

Не утешаясь явным или тайным

Сознаньем, до чего же ты хорош.

Умей держать мечту в повиновенье,

Чти разум, но не замыкайся в нем,

Запомни, что успех и пораженье -

Две лживых маски на лице одном.

Пусть правда, выстраданная тобою,

Окажется в объятьях подлеца,

Пусть рухнет мир, умей собраться к бою,

Поднять свой меч и биться до конца.

Сумей, когда игра того достойна,

Связать судьбу с одним броском костей,

А проиграв, снести удар спокойно

И без ненужных слов начать с нулей.

Сумей заставить сношенное тело

Служить сверх срока, не сбавляя ход.

Пусть нервы, сердце - все окаменело,

Рванутся, если Воля подстегнет.

Идя с толпой, умей не слиться с нею,

Останься прям, служа при королях.

Ничьим речам не дай звучать слышнее,

Свой каждый миг сумей прожить во славу

Далекой цели, блещущей с вершин.

Сумеешь - и Земля твоя по праву,

И, что важней, ты Человек, мой сын!

Из тех ли ты... (Перевод АЛЛЫ ШАРАПОВОЙ)

Из тех ли ты, кто не дрожал в сраженье,

Но страх других себе в вину вменил,

Кто недоверие и осужденье

Сумел признать, но доблесть сохранил?

Кто бодро ждал и помнил, что негоже

Неправдою отплачивать лжецу

И злом злодею (но и этим тоже

Гордиться чересчур нам не к лицу).

Ты - друг Мечты, но средь ее туманов

Не заблудиться смог? И не считал,

Что Мысль есть Бог? И жалких шарлатанов

Триумф и Крах - с улыбкой отметал?

И ты сумеешь не придать значенья,

Когда рабы твой труд испепелят

И смысл высокий твоего ученья

Толпа на свой перетолкует лад?

Рискнешь в игре поставить состоянье,

А если проиграешь все, что есть, -

Почувствуешь в душе одно желанье:

Встать от игры и за труды засесть?

Послушна ли тебе и в боли дикой

Вся армия артерий, нервов, жил?

Воспитана ли Воля столь великой,

Чтоб телу зов ее законом был?

Ты прям и прост на королевской службе?

С простолюдином кроток? Справедлив

К достойному назло вражде и дружбе?

Властителен порой, но не кичлив?

И правда ли, что даже малой доли

Своих часов, минут ты господин?

Ну что ж! Земля твоя - и даже боле

Тебе скажу: ты Человек, мой сын!

If Редьярд Киплинг (оригинал)

If you can keep your head when all about you

Are losing theirs and blaming it on you,

If you can trust yourself when all men doubt you,

But make allowance for their doubting too;

If you can wait and not be tired by waiting,

Or being lied about, don"t deal in lies,

Or being hated, don"t give way to hating,

And yet don"t look too good, nor talk too wise:

If you can dream - and not make dreams your master;

If you can think - and not make thoughts your aim;

If you can meet with Triumph and Disaster

And treat those two impostors just the same;

If you can bear to hear the truth you"ve spoken

Twisted by knaves to make a trap for fools,

Or watch the things you gave your life to, broken,

And stoop and build"em up with worn-out tools:

If you can make one heap of all your winnings

And risk it on one turn of pitch-and-toss,

And lose, and start again at your beginnings

And never breathe a word about your loss;

If you can force your heart and nerve and sinew

To serve your turn long after they are gone,

And so hold on when there is nothing in you

Except the Will which says to them: "Hold on!"

If you can talk with crowds and keep your virtue,

Or walk with Kings - nor lose the common touch,

If neither foes nor loving friends can hurt you,

If all men count with you, but none too much;

If you can fill the unforgiving minute

With sixty seconds" worth of distance run,

Yours is the Earth and everything that"s in it,

And - which is more - you"ll be a Man, my son!

Источник -

«Если…» Р. Киплинг (перевод С. Маршака)

О, если ты покоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг,

И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь тверд в удаче и в несчастье,
Которым, в сущности, цена одна,
И если ты готов к тому, что слово
Твое в ловушку превращает плут,

И если ты способен все, что стало



И если сможешь сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперед нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: «Держись!»

И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить
И, уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить,
И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в дальний бег,-

И более того, ты – человек!
С этим произведением я знакома уже много лет, его мне открыл мой дедушка – очень мудрый, умный и интереснейший человек.
Был зимний вечер. Мы беседовали. Тема разговора зашла о поэзии, и тогда из его уст я впервые услышала стихотворение Р. Киплинга «Если…». Дедушка читал его со слезами на глазах… Это были слезы о прошлом, слезы воспоминаний и ошибок, падений и взлетов. И не забыть мне их, и того произведения, что так тонко и незримо врывается в душу, не давая оставаться равнодушным. Так и меня сразило «Если…» в самое сердце. Пока я не нашла ничего идеальней, что могло бы так сильно и точно передать сию мудрость:
И, потерпев крушенье, сможешь снова-
Без прежних сил – возобновить свой труд,
И если ты способен все, что стало
Тебе привычным, выложить на стол,
Все проиграть и вновь начать сначала,
Не пожалев того, что приобрел,
Что бы ни случилось, никогда не отступать, идти только вперед, не оборачиваясь и не ропща. Я не могу не согласиться с этими словами, ведь в строчках этих – формула жизни. «Если…» мой идеал. С ним я познала великую силу слова и ритма, и рифм, и ясных переплетений смысла.
Само по себе несложное по структуре, без красивых метафор и гиперболизаций, в нем соблюден четкий, строгий размер и стиль без особых излишков. Но именно в этом и состоит его красота, его простая и в то же время настолько сложная прелесть, его красноречие. Стихотворение «Если…» - это некая повесть, рассчитанная на собеседника, суть которой – напутствие в трудный путь. Для меня оно в то время так и прозвучало из уст моего дедушки, и я этому безмерно рада. Это произведение мне очень помогло. Прочитав его, я очень изменила свое мировоззрение и понимание. Каждая строфа в стихотворении полностью соответствует ситуациям, что мне уже пришлось пережить, и после этого я все, что происходило со мной, стала воспринимать по-другому. Каждый прожитый момент – это неизмеримо ценный опыт, который воспитывает характер и пополняет внутренний мир человека, делает его богаче. Как я люблю повторять слова сильных мира сего – «то, что меня не убило, сделало меня сильнее…»
Строки стихотворения пропитаны некой грустной мелодией, легкой и ненавязчивой, что звучит на всем его протяженье. Чувствуется тоска и задумчивость автора, в которой и писалось произведение. И завершается оно ярким финальным аккордом, заключением всего вышесказанного:
Земля – твое мой мальчик, достоянье!
И более того, ты – человек!
Мне кажется, что Р. Киплинг вложил в свое произведение весь свой опыт, всю свою пройденную жизнь. Все что он положил в фундамент «Если…». А прожить ему довелось многое: и гибель старшего сына Джона на Первой Мировой войне в 1915 году, и работу вместе с женой в Красном Кресте в военное время. После войны он был членом комиссии по военным захоронениям, и им была выбрана библейская фраза для обелисков памяти: «Их имена будут жить вечно». Много фактов способствовали созданию этого стихотворения. Быть может, если бы не эти события, не написал бы поэт так мастерски это произведение.
Как мне кажется «Если…» переплетается с Ветхим заветом, а нет ничего идеальней, мудрее и глубже его. В нем вся жизнь…
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовешь,
Каждая строка находит свое отражение в душе моей, заставляя ее вспоминать и понимать очень многое.
Это стихотворение наталкивает на великие мысли. Хочется вернуться в прошлое, в некоторые моменты своей еще не очень долгой жизни и прожить их по-иному, советуясь со словами Р. Киплинга:
И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить
И, уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить,
Так звучит простая и великая истина, которую нельзя и даже невозможно отрицать, которую следует принять и уважать. В ней формула жизни…
И только воля говорит: «Держись!»
Вот и держимся, воспитываем характер, становясь закаленней сердцами и глубже душой. Творение Р. Киплинга – вечно… Это то самое бессмертное произведение, что вряд ли возможно забыть, так пусть оно живет и поможет еще ни одному человеку не сбиться со своего пути, пройти по нему достойно с высоко поднятой головой.

PS. Я хочу поблагодарить своего дедушку. Это он привил мне любовь к литературе, поэзии и философии.

,
Когда теряют головы вокруг,

Перевод С. Я. Маршака.

Редьярд Киплинг

[Завещание Редьярда Киплинга]
Завещание Редьярда Киплинга

Перевод с английского
/ Редьярд Киплинг, If/

Мой сын! Держись прямей средь жизни бурной,
И среди тех, кто груз вранья спирает на других.
Не верь молве высокоумной –
Введи поправку ты на их сомнений вихрь.
Ты должен гордо ждать удач, не уставая,
И, если ложь вокруг, то не имей с ней дел.
Не уступай их ненависти, зная,
Что самый мудрый - нет, не на земле.

Мечтай! Но помни: сон не бог над явью.
Не будь своих расчётов жалкий раб;
С бедою встретишься или с триумфом-дрянью -
Утюжь их, самозванцев, в хвост и в храп.
Услышав правду, – рассуждай по правде,
На вьющихся мошенников поставь капкан.
Не забывай, что глупый также страждет,
Будь снисходителен пусть он и рван, и пьян.

Сгреби в одно победы все, награды
И вбрось на кон величием броска,
Но никому не выскажи досады
О промахах – не радуй дурака.
Поставь на карту сердце, нервы, жилы,
Чтобы служить тебе. После всего.
И, будь уверен твёрдо, будешь первым
Поскольку воля - мира торжество.

Будь добродетелен в общении с толпою,
Умей и с королями выбрать тон.
Учти: враги тогда считаются с тобою,
Когда друзьями ты обережён.
Прочти в душе в последнюю минуту,
Лишь в шестьдесят секунд, лишь в миг один –
Что Вся Земля – твой дом, твой храм, дорога к абсолюту,
Тогда ты будешь Человек, мой сын.

Володя Морган Золотое Перо Руси
Перевод с английского
/ Редьярд Киплинг

А судьи кто? - За древностию лет
К свободной жизни их вражда непримирима,
Сужденья черпают из забытых газет
Времен Очаковских и покоренья Крыма;
Всегда готовые к журьбе,
Поют все песнь одну и ту же,
Не замечая об себе:
Что старее, то хуже.
Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве,
И где не воскресят клиенты-иностранцы
Прошедшего житья подлейшие черты.
Да и кому в Москве не зажимали рты
Обеды, ужины и танцы?
Не тот ли, вы к кому меня еще с пелен,
Для замыслов каких-то непонятных,
Дитёй возили на поклон?
Тот Нестор негодяев знатных,
Толпою окруженный слуг;
Усердствуя, они в часы вина и драки
И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг
На них он выменил борзые три собаки!!!
Или вон тот еще, который для затей
На крепостной балет согнал на многих фурах
От матерей, отцов отторженных детей?!
Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах,
Заставил всю Москву дивиться их красе!
Но должников не согласил к отсрочке:
Амуры и Зефиры все
Распроданы поодиночке!!!
Вот те, которые дожили до седин!
Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!
Вот наши строгие ценители и судьи!
Теперь пускай из нас один,
Из молодых людей, найдется - враг исканий,
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,
В науки он вперит ум, алчущий познаний;
Или в душе его сам Бог возбудит жар
К искусствам творческим, высоким и прекрасным,
Они тотчас: разбой! пожар!
И прослывет у них мечтателем! опасным!! -
Мундир! один мундир! он в прежнем их быту
Когда-то укрывал, расшитый и красивый,
Их слабодушие, рассудка нищету;
И нам за ними в путь счастливый!
И в женах, дочерях - к мундиру та же страсть!
Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?!
Теперь уж в это мне ребячество не впасть;
Но кто б тогда за всеми не повлекся?
Когда из гвардии, иные от двора
Сюда на время приезжали, -
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали!

А. С. Грибоедов, монолог Чацкого «А судьи кто?» в «Горе от ума»