Кудринская (Баррикадная) улица в былые времена. Часть 1.
Четная сторона.
Написать про Кудринскую улицу я решила случайно. Стала рассматривать ее на старых фотографиях и поняла улицы больше нет, из ее старой застройки сохранилось только два дома и оба нежилые. Интересно еще и то, что на ней нет ни одного жилого дома, знаменитая высотка не считается, она числится по Кудринской площади.
Улица эта прежде всего ассоциируется с революционными событиями 1905-го - 1917 г., неспокойно на ней было и в наше недавнее прошлое, я же хочу показать ее просто как одну из старых улочек Москвы, какой она была в разные времена.
Улица образовалась в конце XVIII в. на месте с. Кудрина, известного с XIV в., а в XVII в. бывшего патриаршей слободой. Фото 1901 - 1903 годов.
Такой видели начало улицы жители города в начале прошлого века.
Дом №2.
Самой древней постройкой на ней является замечательный памятник московского ампира - Вдовий дом, сохранившейся до наших дней. В XVIII веке здесь располагалась летняя усадьба рода Апраксиных, построенная в стиле барокко, с садами, спускавшимися к речке Пресне. Эта старейшая часть входит в состав правого крыла дома. Сначала владения эти принадлежали адмиралу Апраксину Федору Матвеевичу
(1661 - 1728)
, ближайшему сподвижнику Петра Великого, но он в Москве бывал мало и переселился сюда только в 1728 г. и в том же году скончался.
Дом в Кудрине он завещал своему брату - графу Апраксину Андрею Матвеевичу
(1663 - 1731), который не прославился в сражениях или на государственной службе, но был приближенным Петра I являясь, также как и его брат, членом "Всешутейшего и всепьянейшего собора", у него была кличка "Бесящийся".
После Апрактиных владения переходят к генералу Глебову Александру Ивановичу
(1722 - 1790).
Будучи незнатного происхождения, Глебов добился расположения графини Гендриковой, родственницы императрицы Елизаветы Петровны. Та, узнав, что готовиться их свадьба, тут же пожаловала жениха в обер-прокуроры, сказав: "сестра моя сошла с ума, влюбилась в Глебова, как ее отдать за подьячего?" Так и началась его карьера. Способный, изворотливый, он добился немалых чинов и званий: генерал-прокурор, генерал-аншеф, не брезговал он торговлей и взятками. "У Глебова, - говорила Екатерина, - большие способности, соединенные с равным прилежанием; это олицетворенная находчивость, но он плут и мошенник". В конце концов его все-таки удалили от дел, и Глебов поселился в Москве.
К своему участку в Кудрине он в 1771 г. прикупил часть соседнего владения, а в 1785 г. бывший дом Апраксиных был увеличен и перестроен по проекту архитектора И.Д. Жилярди
.
После его кончины наследники Глебовых продают дом и он переходит в казну. С 1790-х годов он занят разными учреждениями и перестраивается под их нужды: сначала занят Главной аптекой, потом Александровским мещанским институтом (закрытым учебным заведением для детей захудалых дворян, чиновников и мещан), который устраивает здесь еще и домовую церковь во имя св. Марии Магдалины, затем в 1803 году этот дом решили отдать Благотворительному ведомству императрицы Марии под богадельню для вдов и сирот военных и чиновников - отсюда его название "Вдовий дом". Вокруг здания возводится красивая ограда, на воротах которой был герб Ведомства императрицы Марии с фигурами пеликанов, кормящих птенцов из собственного зоба - символ милосердия.
В 1812 г. сюда поступило несколько тысяч воинов, раненых на Бородинском поле. После оставления Москвы, раненные, которых не успели вывезти, остались в доме, когда пришли французы, они учинили в здании погром, обстреляли его из пушек и подожгли. В результате в огне погибло около 700 раненых воинов, а от дома остались только стены.
Восстановлением здания занимался в 1813 г. тот же архитектор Д.И. Жилярди, а позднее его сын - И.Д. Жилярди
, который сохранил стены, расширил здание, восстановил церковь, а разновременность правой и левой частей дома скрыл надстройкой третьего этажа и главным композиционным элементом, который "держит" фасад протяжённого здания - мощным восьмиколонным портиком-лоджией с гладкими стволами большого дорического ордера и венчающим их фронтоном.
Эта разновременность постройки здания хорошо видна со стороны двора.
За время своего существования дом неоднократно перестраивался разными архитекторами.
Со стороны двора сохранились еще некоторые старинные служебные постройки Вдовьего дома. Раньше за Вдовьим домом располагался огромный сад, часть территории которого впоследствии была передана зоопарку.
В 1818 г. во Вдовьем доме (впервые в России), были обучены пятьдесят вдов в сестер милосердия для бесплатного ухода за тяжело больными.
В детские годы с 1874 г по 1877 г. здесь, вместе со своей матерью, жил знаменитый русский писатель А. И. Куприн
. В рассказе "Святая ложь" он описал его так - "Неслышным шагом проходит он (герой рассказа - Семенюта
) сквозь ряды огромных сводчатых палат, стены которых выкрашены спокойной зеленой краской, мимо белоснежных постелей со взбитыми перинами и горами подушек, мимо старушек, которые с любопытством провожают его взглядом поверх очков. Знакомые с младенчества запахи, - запах травы пачули, мятного куренья, воска и мастики от паркета и еще какой-то странный, неопределенный, цвелый запах чистой, опрятной старости, запах земли - все эти запахи бросаются в голову Семенюте и сжимают его сердце тонкой и острой жалостью.
Вот наконец палата, где живет его мать. Шесть высоченных постелей обращены головами к стенам, ногами внутрь, и около каждой кровати - казенный шкафчик, украшенный старыми портретами в рамках, оклеенных ракушками. В центре комнаты с потолка низко спущена на блоке огромная лампа, освещающая стол, за которым три старушки играют в нескончаемый преферанс, а две другие тут же вяжут какое-то вязанье и изредка вмешиваются со страстью в разбор сделанной игры. О, как все это болезненно знакомо Семенюте!... ".
В конце 1880-х годов по воспоминаниям Никифорова Д.И. "в церкви дома собиралось фешенебельное общество Москвы, а в большие праздники впуск был по билетам, во избежание тесноты".
После революции богадельню и церковь закрыли, а здание передали Народному комиссариату здравооохранения, который открыл здесь Институт социальной гигиены. В советские годы здесь размещался институт усовершенствования врачей,
а сейчас дом занимает Российская медицинская академия последипломного образования (РМАПО) и медицинский информационный центр.
Дом №4с3 и с2.
В начале XVIII в. здесь находилось владение князя Ю. С. Нелединского-Мелецкого
(деда поэта Ю.А. Нелединского-Мелецкого,
), а в конце того же столетия оно, также как и соседний апраксинский участок, перешло к Медицинской конторе. В начале следующего столетия тут располагался инструментальный завод Главной аптеки. В 1812 г. постройки сгорели, и впоследствии в поправленных и построенных заново зданиях поместили Пресненскую полицейскую и пожарную часть. Фото 1913 - 1914 гг.
Интересные воспоминания об этой местности, оставила одна из жительниц, жившая в доме, изображенном на фото слева (не сохранился). Приведу их частично, полностью их можно прочитать .
"В глубине располагалась пожарная часть... Слева располагались конюшни (потом их перестроили для проживания людей) и деревянная трехэтажная вышка для тренировок пожарных...
Входа в дом было два: со двора и напротив милиции. Со стороны двора дом был двухэтажный. Если смотреть со стороны милиции было видно два с половиной этажа, а с улицы - все три этажа. Низкой пристройки со стороны улицы не было. Ее, наверное, разрушили, а на ее месте был разбит палисадник. Наверх вела лестница из белого гранита. От лестницы шли коридоры направо и налево. На каждом этаже огромная кухня (метров 40). В одном из коридоров находились две уборных для всех жильцов этажа... 5-ти метровые потолки казались бесконечными.. Подоконники - глубины необыкновенной... Дом был построен с толстенными стенами. Жильцы жившие до нас в этой комнате разобрали часть стены, в нишу которой впоследствии поместился гардероб...".
В доме справа №4с3
, отделение милиции сохранялось вплоть до перестройки, что сейчас не знаю.
В марте 1908 г. во время налета полиции на типографию РСДРП в Ново Чухинском пер., 7 (ныне Зоологическая ул., дом не сохранился), был арестован В. Маяковский
и некоторое время содержался здесь, в доме Пресненской полицейской части.
Вид дома 4с2
и 4с3
.
В доме №4с2
- до сих пор гараж для пожарных машин.
На более раннем фото 1905 г., отображены грозные события, происходившие на этой улице, полицейский дом еще с каланчой. Часть зданий, виднеющихся за полицейским домом, были сожжены, еще во время кровопролитных боев того же года, на их месте появлялись новые строения, но сейчас снесены и они.
Вот тот же отрезок улицы, только с противоположной стороны, через несколько месяцев, дома за каланчей разрушены. Фото декабрь 1905 г.
На следующем фото того же года видим разрушенные дома купца Бабурина Егора Пименовича
(участок №6-8
), торговца кожей и крупного домовладельца. В его домах размещалось садовотство Дюкова А.М.
,
колониальная и мясная лавка Соколова В.Е
.
Дом №8.
Точный год постройки и архитектор этого здания неизвестен, но в 1911 г. купец Бабурин еще владелей участка, т.ч. дом для Женского медицинского института построен не ранее 1912-1913 г.
С этого времени участок принадлежит Статкевичу П.Г. и Изачику А. Б., по их заказу строят здание, в нем они создают Женский медицинский институт, который считался одним из факультетов Московского университета, хотя и был платным.
Статкевич Павел Григорьевич
(1879 - после 1917), доктор медицины, профессор. Окончил медицинский факультет Киевского ун-та. В 1904 г. защитил докторскую диссертацию. Экстраординарный профессор кафедры физиологии медицинского факультета Московского ун-та (1912-1917). Организатор и директор Женского медицинского института в Москве.
Из воспоминаний Турманиной Е.П.: "Павел Григорьевич Статкевич был что называется “кровь с молоком” - с ярким румянцем на бледном лице. Большие карие глаза были быстры и внимательны. В общем, он был красив. Несчастная судьба заставила Павла Григорьевича занять место, оставленное Л.А.Кассо, и сделала его непримиримым врагом революционно настроенного студенчества".
Его компаньон,
Изачик А.Б
- занимался в институте хоз. частью.
Вот так выглядел этот отрезок улицы до революции, справа от института дом №6
- Емельянова Ег. Ег.
, здесь располагалась его булочная и пекарня. еще правее дом №4, о котором я приводила воспоминания одной из его жительниц. Фото 1909 (датировку надо сдвинуть на 1912 г - см. выше
) - 1913 г.
Дом №10
(не сохранился) Слева (предположительно) дома на участке Благовещенского И.И.
п.п.гр.
Фото 1957 г. Крайний справа уже с полисадником - дом №4с1, по воспиминанияс той же жительницы, на доме была табличка, гласившая: "В этом доме в 1917 году располагался штаб Красной Гвардии Пресни", далее д.№6 и 8. При открытии вестибюля станции метро Баррикадная все они были снесены. Как сейчас выглядит это место - .
Дом №12
. За зданием инститита виднеется угловой дом, сохранившийся до наших дней, на фото 1959 - 1960 гг. крайний справа.
Участок этот в 1910-х годах принадлежал Мариинской школе благотворительного общества, в справочнике "Вся Москва" он указывается как "земля" Мариинской школы, т.е. не был застроен. Сама школа располаналась рядом, на Б. Краснопресненской (сейчас -Красная Пресня
) ул. в д. 12 (не сохранился). На стром фото 1959 г. , 2-й дом справа.
Перед самой революцией участок перешел к некоему Иванову, но застроил его он или же это постройка уже советского времени, сказать не могу.
Современный вид здания.
Окончание. Нечетная сторона.
Помпезное строение по ул. Баррикадная, 2/1, стр.1 с ярко-желтыми фасадами, больше известное среди знатоков Москвы, как «Вдовий дом», необычно смотрится рядом со сталинской высоткой на Кудринской площади и выделяется среди сложившегося прилегающего архитектурного ландшафта. Но самое необычное в нем то, что за классическими формами его декора прячутся стены более древнего домостроения!
История дома по ул. Баррикадной, 2/1, стр.1
В далеком уже XVIII столетии на этом месте размещалась летняя усадьба могущественной семьи Апраксиных. Прилегающую территорию занимал прекрасный сад, уступом сбегавший к протекающей поблизости речушке Пресне. Стоит отметить, что это место находится в ряду немногих сохранившихся до наших дней загородных усадебных комплексов восемнадцатого века.
В 1770-х годах усадьбу приобрел генерал-прокурор Александр Иванович Глебов. К 1785 году по его заказу здесь возвели новый особняк в стиле барокко. О былом декоре главного дома напоминают сегодня лишь наличники окон, выполненных в стиле рокайль, которые можно рассмотреть на фасадной плоскости со стороны дворовой территории.
После смерти хозяина в 1790 году владение было продано государственной казне, после чего в усадебном доме разместилась Главная аптека города.
В 1805-м году здание занял Александровский мещанский институт, при котором открывают домовую церковь, освященную во имя Марии Магдалины - в память о покровительнице этого учебного заведения Вдовствующей Императрице Марии Федоровны.
Перед войной с Наполеоном, в 1811-м, для института были выстроены новые корпуса на Божедомке, куда он и переехал. Опустевшее здание было передано Благотворительному обществу императрицы Марии под открытие «вдовьего дома» - богадельни для вдовствующих жен военных, отдавших жизнь за Россию на полях сражений.
Но осуществить задуманное тогда не получилось в связи с началом Отечественной войны 1812 года и потребностью в открытии военных госпиталей. Именно здесь проходили лечение около 3 тысяч солдат, раненных в знаменитом Бородинском сражении. Трагическая судьба их здесь ожидала!
В спешке оставляя Москву, власти и армия или забыли о раненных, или не успели их эвакуировать. Без должного медицинского ухода они стали медленно умирать в страшных мучениях. Но и это оказалось не самым страшным для оставшихся в живых.
Вступившие в Первопрестольную столицу французы, прознав об этом, подкатили к дому артиллерийские орудие и обстреляли его, после чего еще и подожгли. Тогда погибло порядка 700 солдат! Местный смотритель Николай Федорович Мирицкий был единственным человеком, который пытался противостоять этой бессмысленной жестокости и варварству.
Французы ушли, а на месте Вдовьего дома остались стоять лишь закопченные и частью разрушенные стены!
К воссозданию дома приступили лишь в 1813 году. Работа была поручена зодчему Ивану Жилярди, который добавил строению дополнительный этаж и оформил его в классицистическом стиле. Тогда же была восстановлена и домовая церковь, которая особо почиталась среди горожан из-за трагедии, разыгравшейся на этом месте.
Стоит сказать, что еще несколько десятилетий после попасть сюда по церковным праздникам мог не всякий желающий. Требовалось именное приглашение из-за большого стечения народа.
Вдовий дом здесь все же открыли. В нем нашли пристанище вдовствующие супруги генералов и старших офицеров, а также важных государственных служащих. Стоит отметить, что именно в этом заведении появились первые московские сестры милосердия.
С приходом к власти большевиков, Вдовий дом на Баррикадной, как и домовую церковь, упразднили. Со временем вырубили и местный сад при устройстве нынешней улицы.
Первое время при Советской власти здесь размещался Институт социальной гигиены при Наркомате здравоохранения, потом Институт усовершенствования врачей, а сегодня - Медицинская академия последипломного образования врачей.
Вот такая история этого дома!
Вам понравился материал? Поблагодарить легко! Будем весьма признательны, если поделитесь этой статьей в социальных сетях. А если у вас есть, что добавить по теме, напишите, пожалуйста, в комментариях. Спасибо!
Новые статьи на сайте:
Интересное в блоге:
В старой Москве было несколько церквей, освященных во имя святой равноапостольной Марии Магдалины. Интересно, что все они были домовыми - при училищах, больницах, приютах. Одна из них до революции находилaсь при Императорском Вдовьем доме на Кудринской площади.В этот августовский день Православная Церковь чтит память святой равноапостольной Марии Магдалины, спасенной Господом от смерти и последовавшей за Ним. Святая Мария Магдалина вместе с Богоматерью стояла у Креста Господня на Голгофе, и была первой, кому явился Воскресший Христос. Именно она первой возвестила Апостолам о Его Воскресении радостным восклицанием: «Видела Господа!»
По преданию, св. Мария Магдалина тоже отправилась проповедовать христианство и обошла всю Италию, повторяя свои слова «Я видела Господа!» Она явилась к самому императору Тиверию, при котором был распят Господь, и подарила ему красное яйцо как символ Воскресения, со словами: «Христос Воскрес!». Именно отсюда произошла христианская традиция пасхальных яиц. Святая Мария Магдалина подала императору жалобу на прокуратора Иудеи Понтия Пилата, который утвердил смертный приговор Иисусу Галилеянину, оклеветанному иудейскими первосвященниками. (Спустя несколько лет после этой казни Понтий Пилат покончил с собой). Из Рима святая Мария Магдалина переселилась в малоазийский город Эфес и закончила там свою земную жизнь. В IХ веке ее св. мощи были перенесены из Эфеса в Константинополь, а во время крестовых походов увезены в Рим и упокоены под алтарем Латеранского собора.
Церковь св. Марии Магдалины при московском Императорском Вдовьем доме была освящена по тезоименитству его создательницы, императрицы Марии Федоровны, супруги Павла I. Однако инициатива создания благотворительного заведения для вдов принадлежала августейшей свекрови Марии Федоровны, императрице Екатерине Великой. Именно она предложила обширную государственную программу по созданию как сиротских приютов, вроде грандиозного Воспитательного дома (см. 7 декабря), так и домов призрения для вдов. И ее замысел осуществила вторая жена государя Павла Петровича, нареченная в православии Марией Федоровной – мать императоров Александра I и Николая I. После коронации в 1797 году она получила от императора заведование Санкт-Петербургским и Московским воспитательными домами. Благотворительность стала ее главной деятельностью. Мария Федоровна основывала училища, институты, дома призрения, инвалидные дома, больницы, а после смерти супруга при правящих сыновьях она продолжала занималась только благотворительностью. Даже при дворе ее называли «самой трудолюбивой женщиной России».
В феврале 1803 году настал срок Вдовьего дома, учрежденного на доходы от детских Воспитательных домов. На эти же средства были устроены две знаменитые больницы для бедных в Санкт-Петербурге и Москве, получившие имя «Мариинские» в честь своей основательницы. Другая часть прибыли пошла на создание Вдовьих домов «для тех бедных и помощи достойных вдов, которые остались по смерти мужей в военной и гражданской службе Российской Империи..., и по старости и слабости или по каким-нибудь другим причинам безвинно не имеют никакого содержания».
Александр I выпустил соответствующий указ. Средствами к содержанию были назначены проценты с капитала Воспитательного дома, вклады благотворителей и пожертвования из личных средств Императрицы и Императора, для чего при Вдовьем доме учреждались три «казны» или кассы. 12 мая 1803 года московский Вдовий Дом был открыт. Однако располагался он тогда не в Кудрине, а в Лефортово, в ветхом деревянном домике, принадлежавшем капитану Балкашину, прежде занятом «оспенной больницей». Вскоре этот дом стал тесен, и для Вдовьего приюта стали строить новое собственное здание на Божедомке, рядом с Мариинской больницей, на участке, принадлежавшем Воспитательному дому. Отечественная война прервала эти замыслы. Новое роскошное здание на Божедомке отдали Мещанскому училищу – до 1812 года оно и занимало тот исторический дом в Кудрине, в котором затем разместился московский Вдовий дом.
Местность Кудрино известна в Москве с XIV века, со времен Дмитрия Донского. Тогда село Кудрино принадлежал его двоюродному брату, участнику Куликовской битвы, серпуховскому князю Владимиру Андреевичу Храброму – свой титул он получил за смелость в этом судьбоносном для России сражении. Его вдова подарила Кудрино Новинскому монастырю. Приходской же церковью Кудрина была Покровская церковь, стоявшая до 1937 года на месте сталинской «высотки». История здания Вдовьего дома тоже уходит корнями в глубь московских веков. В первой половине XVIII века здесь было фамильное владение адмирала Ф.М.Апраксина, сподвижника Петра Великого (см. 9 февраля), а в 1770-м году владение выкупил у его родственников А.И. Глебов. О нем ходили легенды в Москве. Одна из них гласила, что, будучи незнатного происхождения, Глебов добился благосклонности графини Гендриковой, которая приходилась родственницей государыне Елизавете Петровне. Императрица, узнав о предстоящей свадьбе, воскликнула: «Сестра моя сошла с ума! Как отдать ее за подьячего!» – и произвела Глебова в обер-прокуроры. Он достиг немалых чинов, но, не брезгуя взятками и подношениями, был все-таки удален от дел императрицей Екатериной. После его смерти наследники продали кудринский дом казне для главной московской аптеки, и она находилась тут до 1805 года, пока не уступила место Александровскому мещанскому училищу.
В 1802 году Мария Федоровна учредила в Москве Екатерининский институт благородных девиц, где учились дети обер-офицерского звания. А для детей низших сословий («захудалых дворян, чиновников, разночинцев и мещан»), не имевших право поступать в благородные заведения, были устроены специальные отделения институтов – мещанские училища. Для Московского мещанского училища, получившего имя императора Александра I, в 1805 году предоставили роскошную усадьбу в Кудрине – ее тогда перестроил архитектор И.Жилярди. И домовая церковь св. Марии Магдалины была освящена в этом здании раньше, чем его занял Вдовий дом – в 1805 году, при Александровском мещанском училище. Храм освятили в честь тезоименитства вдовствующей императрицы, благотворительницы и матери правящего государя.
Незадолго до Отечественной войны Александровскому училищу решили передать выстроенное для Вдовьего дома здание на Божедомке, а Вдовий дом из Лефортова перевести сразу в Кудрино. Училище освободило здание и переехало, а вот вдовы не успели занять свое новое пристанище, так как грянул 1812 год. И в здании на Кудринской площади случилась трагедия. Там был устроен военный госпиталь для русских воинов, в том числе и раненых на Бородинском поле. При отступлении из Москвы войска Кутузова не успели взять их с собой, и французское командование обвинило раненых в связях с партизанами. Наполеоновцы учинили в госпитале настоящий погром: обстреляли дом из пушек, а потом подожгли – погибли 700 раненых.
От самого дома остались только стены. Однако он вошел и в литературную историю, посвященную тому страшному времени, оставшись на страницах толстовской эпопеи «Война и мир». Мимо Вдовьего дома в 1812 году проезжала Наташа Ростова, покидая Москву и свой дом на Поварской улице. После войны Доменико Жилярди, сын архитектора прежнего дома, выстроил новое здание, дожившее до наших дней. В 1814 году сюда из Лефортова переехал Вдовий дом, и домовая церковь во имя св. Марии Магдалины осталась ему в наследство. Под ее сенью Вдовьему дому и суждено было прожить здесь до самой Октябрьской революции.
На его воротах красовался герб Ведомства императрицы Марии с фигурой пеликана, кормящего птенцов из собственного зоба – символ милосердия. Во Вдовьи дома вначале следовало принимать вдов генералов, старших офицеров и высших гражданских чинов, но на деле принимались даже и солдатские вдовы, если их мужья достигли первого офицерского чина и прослужили в нем не менее десяти лет. Предпочтение оказывалось вдовам офицеров, погибших на войне. Принимали сюда и вдов чиновников Воспитательного дома, или женщин, прослуживших в ведомстве императрицы Марии не менее 15 лет. Попадали в пансионерки и за плату, и даже с малолетними детьми, но только с двумя и в возрасте от трех до десяти лет. Генеральским вдовам были сделаны небольшие поблажки, но они должны были частично финансировать свое «генеральское» содержание – шить форменное платье и белье за свой счет, иметь собственный стол или «лишнее кушанье», а также жить вместе со взрослой дочерью не моложе 40 лет, оплачивая за ее проживание 150 рублей в год. Остальные пансионерки полностью получали казенное содержание, скудное: белье, форменное платье, сундучок, кровать с принадлежностями и собственный шкафчик около кровати. В спальных было по шесть кроватей, а в центре стоял ломберный стол – женщинам разрешалось играть в «коммерческие», то есть не в азартные карточные игры. По сути, это была привилегированная «богадельня для вдов». Вдовий дом имел казенное управление – почетным опекуном был назначен московский губернатор Н.И. Баранова, первой настоятельницей стала Анна Тимофеева, вдова коллежского асессора, ей помогали смотритель и лекарь. Прислуга поступала из выпускниц Воспитательного Дома.
Попасть сюда было мечтой, но многие старушки мечтали и переехать к детям или родственникам на квартиру, если ситуация позволяла. Порядки здесь царили суровые. Вдовий дом скорее напоминал строгую больницу, чем гостиницу. За казенное содержание вдовам было положено работать, а именно ежемесячно вязать по три пары чулок «для общества», из казенных ниток. Если пансионерка хотела отлучиться из дома, на прогулку или в гости, она должна была получить особое разрешение настоятельницы, которая выдавала ей пропускной билет. Его отмечали на выходе, как пропуск – у дверей всегда стоял швейцар в красной ливрее. Вернуться следовало до ужина, о чем по возвращении на билет ставилась вторая отметка. С особого же разрешения настоятельницы можно было заночевать в гостях или у родных. Неопрятных женщин или раз замеченных в уличном попрошайничестве вообще не выпускали за ворота. Пансионерку можно было навестить, но только до ужина. За ссоры, и особенно за драки, немудреные в такой обстановке, вдовы исключались. Также покидали пансион вдовы, вновь вышедшие замуж или принявшие монашеский постриг.
Однако именно в этих стенах началось самое милосердное благотворительное дело в истории России – организация службы «сердобольных вдов», или первых сестер милосердия. Эта идея возникла у императрицы Марии Федоровны еще в 1804 году, но замысел был впервые реализован в Петербурге в 1813 году, и Москва чуть позже последовала его примеру. Московский институт сердобольных вдов был создан в январе 1818 года. Тогда императрица повелела выбрать 12 вдов хорошего поведения, которым предложили ухаживать за тяжелыми больными, с соответствующим обучением. Их направили в Мариинскую больницу, где поставили на дежурства за небольшую плату, в должности сиделки и сестры милосердия, хотя в обиход понятие «сестра милосердия» вошло только в середине XIX века из сочинений Льва Толстого, описывавшего Крымскую войну. Каждый год 12 декабря происходило торжественное посвящение избранных вдов в звание «сердобольных». Принимая присягу, они произносили торжественный обет с такими словами: «Желая... подражать сердоболию... Иисуса Христа, из любви к страждущему человечеству исцелявшему всякий недуг и всякую болезнь... клянусь... что доколе сил моих достанет, употреблять буду все мои попечения и труды на богоугодное служение болящим»…
Сердобольные вдовы переходили под особое «царское покровительство». По мысли Марии Федоровны они имели знак отличия - золотой крест с изображением иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» и надписью «сердоболие». Этот знак они носили до конца жизни, даже если по каким-то причинам уходили из числа сердобольных вдов, а после смерти вдовы знак передавался в Опекунский совет. Главный врач Мариинской больницы Христофор Фон Оппель, особо опекавший сердобольных вдов и организовавший их службу в клинике, составил специальное руководство для профильного обучения такой медицинской сестры, с рекомендациями, как вести себя с больными и выполнять указания врача. Это было первое руководство по уходу за больными на русском языке. В служебные обязанности «сердобольной вдовы» входил надзор за порядком в палатах, контроль за раздачей пищи и лекарств, за опрятностью больных и их постелей. За беспокойство врачей пустяками, жалобами и доносами следовало исключение из службы «сердобольных вдов».
А за работу полагались поблажки. Добровольно поступить в «сердобольные вдовы» значило попасть в вожделенный Вдовий Дом на казенное содержание. Для таких был сбавлен и срок выслуги, брали тех, чьи мужья прослужили в офицерском чине не десять лет, как для всех остальных, а пять. Если же «сердобольная вдова» имела детей, то двоих из них содержали вместе с матерью в доме, а потом передавали их в казенное учебное заведение. Десять лет службы «сердобольной вдовы» обеспечивали ей в дальнейшем ежегодную пенсию в размере 150 рублей с различными надбавками. Кроме того, их отлично кормили. Особенно сестры проявили себя во время Крымской войны, когда 16 «сердобольных вдов» из московского дома уехали в действующую армию. Однако они могли служить по найму и в частных домах и получать вознаграждение. Институт сердобольных вдов существовал в России до 1892 года и явился прототипом общин сестер милосердия.
Это богоугодное начинание осеняла домовая церковь св. Марии Магдалины. В декабре 1834 года святитель Филарет, митрополит Московский, служил здесь в праздник св. Николая Чудотворца, день тезоименитства Государя Николая I. И перед торжественным обетом сердобольных вдов он напутствовал их пастырским словом, напоминая о христианской любви: «Попекись утешить и облегчить болящаго, чтобы некогда и тебе послано было Провидением потребное утешение и облегчение». Интересно, что церковь Императорского Вдовьего дома была настолько модной среди московской знати, что на большие праздники в нее пускали только по пригласительным билетам. А в 1854 году здесь служил о. Петр Смирнов, автор популярных в Москве учебников Закона Божия, переведенных на многие языки.
Вот еще несколько любопытных фактов из истории Вдовьего дома. В первой половине XIX века здесь служил смотрителем некий Валериан Панин, ходивший женихом молоденькой Софьи Федоровны Пушкиной. Великому поэту она приходилась дальней родственницей, и он сам, вернувшись из ссылки, собрался свататься к ней. Так Панин стал соперником Пушкина, который всеми силами пытался расстроить эту свадьбу. Пушкина возмущало, что жених все медлит и медлит с предложением. «Мерзкий этот Панин, два года влюблен, а свататься собирается на Фоминой неделе. А я вижу раз ее в ложе, в другой на бале, а в третий сватаюсь! Ангел мой, уговори ее, упроси ее, настращай ее Паниным скверным и жени меня», - писал Пушкин родственнику своей возлюбленной, В.П. Зубкову. Однако сватовства поэта так и не состоялось. Осталось лишь стихотворение «Нет, не черкешенка она», посвященное, как считают, именно Софье Пушкиной. И уже зимой 1827 года она вышла замуж за будущего скромного смотрителя московского Вдовьего дома.
Здесь же, в стенах Вдовьего дома, прошло несколько детских лет жизни А.И. Куприна, оставившего о нем яркие зарисовки в рассказе «Святая ложь». Мать писателя, урожденная княжна Кулунчакова, перешла сюда на пансион в 1874 году после смерти мужа, когда сыну было только 4 года. Он был ее единственным ребенком: перед родами некий старец велел матери заготовить дубовую досточку, и когда родится младенец, заказать художнику образ святого Александра Невского точно по мерке новорожденного – и обязательно окрестить его самого Александром.
Шаловливому непоседливому мальчику было здесь очень скучно. Яркая и цепкая детская память запомнила массу впечатлений: зелёные стены, горы подушек на кроватях, казённые шкафчики, вечное вязание и вечные, «бросавшиеся в голову» запахи пачули, мятного куренья, мастики от паркета, воска и чистой опрятной старости. Мать, уходя по делам, привязывала сына за ногу к кровати, чтобы он не сбежал, не попал под лошадь, и не уехал куда-нибудь. Как-то он даже переплывал пруд, чтобы попасть без билета в соседний Зоологический сад (нынешний Зоопарк).
Во Вдовьем доме проводила свои дни и бабушка знаменитых братьев Дуровых. Именно она, как-то отпросившись у настоятельницы, впервые повела внуков в цирк, и первые впечатления остались у них на всю жизнь. Рано осиротевшие дети воспитывались у крестного, известного московского адвоката Н.З. Захарова. Он готовил их в военное училище, отдал в гимназию, но братья обожали цирк и убегали с уроков поглазеть на клоунов в народных балаганах. За эти провинности следовало наказание: детей отправляли к бабушке во Вдовий дом. Одна только угроза этой «побывки» действовала на братьев умиротворяюще, и шалости на время прекращались. Но даже у бабушки они находили для себя достойное дело. Владимир Дуров, как-то гостя во Вдовьем доме, засунул между оконными рамами белых крыс и долго наблюдал за ними. Кстати, там Дуровы и подружились с Куприным, а потом вместе учились в кадетском корпусе.
Во время ноябрьских боев 1917 года Вдовий дом находился в эпицентре обстрела юнкеров, так как его здание заняли большевистские войска. Пансионерки спаслись от пуль и осколков стекла в коридоре. В помещениях не осталось ни одного целого окна, здание не отапливали, еду не привозили, а старухи боялись стрельбы и не выходили за продуктами. Многие приготовились к смерти от голода и холода и просили священника исповедать их.
Революция упразднила не только домовую церковь св. Марии Магдалины, но и сам Вдовий дом. Его здание было передано Наркомату Здравоохранения, и в нем квартировали то нервно-психиатрический институт, то институт охраны детей и подростков. Только в 1936 году здесь открылся Центральный институт усовершенствования врачей. Во время войны в здании бывшего Вдовьего дома было бомбоубежище, в котором летом 1941 года, возможно, укрывалась Марина Цветаева, гостившая тогда у своих знакомых в Конюшках.
Теперь здесь Российская Академия последипломного образования врачей.
Ярко-желтое здание с массивным портиком, отсылающим к временам классицизма – довольно необычный сосед для сталинской высотки и вестибюля станции метро «Баррикадная». Но самое удивительное, что видимый нам классицизм – всего лишь позднейшее украшение еще более древнего дома!
В XVIII веке здесь располагалась летняя усадьба рода Апраксиных, построенная в стиле барокко, с садами, спускавшимися к речке Пресне. Если обойти дом вокруг, то на дворовом фасаде можно увидеть восстановленные реставраторами наличники в рокайльном стиле. Это, пожалуй, одна из немногих летних пригородных усадеб XVIII века, сохранившихся в черте Москвы.
В 1770-х годах владение покупает генерал Александр Иванович Глебов. Для него в 1785 году строится новый главный дом, проданный после смерти хозяина в казну. Несколько лет в здании находилась Московская Главная аптека, а в 1805 году сюда въезжает Александровский мещанский институт, для которого создается домовая церковь во имя св. Марии Магдалины – в честь покровительницы Вдовствующей Императрицы Марии Фёдоровны.
Перед самой войной, в 1811 году, институт переехал в новое здание на Божедомке, а этот дом на Кудринской решили отдать Благотворительному ведомству императрицы Марии, с целью создания «вдовьего дома» - приюта для вдов военных, погибших на полях сражений. Воплотить в жизнь решение не успели в связи с начавшейся Отечественной войной, во время которой в здании расположился госпиталь. Сюда поступило несколько тысяч воинов, раненых на Бородинском поле. При отступлении из Москвы русские войска не успели их забрать, и раненые остались в городе. С этим связана одна из самых трагических страниц в истории войны 1812 года: оставленные на произвол судьбы, пострадавшие медленно умирали. Пришедшие французы обвинили их в связях с партизанами, после чего 15 (по старому стилю – 27) сентября учинили в доме погром, обстреляли его из пушек и подожгли, несмотря на попытки смотрителя Мирицкого остановить их. В огне погибло около 700 раненых воинов. После ухода французов от здания остались только стены.
Восстановлением Вдовьего дома в 1813 году занимался архитектор Иван Жилярди. Вскоре, в 1818 – 1823 годах его сын, Доменико Жилярди, существенно расширил постройку отца и надстроил здание одним этажом. Возобновили и домовую церковь, которая в первой половине XIX века была настолько посещаемой, что по праздникам вход в неё осуществлялся только по приглашениям. Во Вдовий дом принимались вдовы генералов, старших офицеров, высших гражданских чинов. Именно здесь появились первые в Москве сёстры милосердия.
После революции Вдовий дом был упразднён, домовая церковь закрыта, сад перед главным фасадом уничтожен при изменении трассы улицы. Здание было передано Народному комиссариату здравооохранения, который открыл здесь Институт социальной гигиены. Ныне здесь располагается Российская медицинская академия последипломного образования.
