Теория познания . Эта проблема наиболее полно разработана Кантом. Кант доказывает, что всеобщее знание возможно и его источником являются априорные (лат. a priori – изначально), то есть предшествующие опыту и взаимодействию человека с миром, формы чувственности и рассудка. Кант выделяет три познавательные способности человека – чувственность, рассудок, разум – и подвергает их «критике», то есть анализирует вопросы о том, дают ли они достоверное истинное знание, т.е. знание, соответствующее действительности.
Априорные формы чувственного созерцания – это способность к ощущениям. С точки зрения Канта, объективно (вне человека) существующие вещи воздействуют на его органы чувств и вызывают хаотические, неупорядоченные ощущения (зрительные, слуховые и т.п.). Доказать соответствие этих ощущений реальности невозможно. Почему же в таком случае все люди воспринимают мир одинаковым образом? Кант объясняет это тем, что человек обладает априорной (доопытной, то есть полученной не в результате накопления опыта или в ходе обучения, а по сути врожденной) способностью организовывать, упорядочивать свои ощущения так, чтобы воспринимать мир в пространстве и времени. Пространство и время, по Канту, не зависят от опыта и предшествуют ему, что доказывает их всеобщность и необходимость, поэтому пространство и время не являются формами существования вещей. Пространство – априорная форма внешнего чувственного созерцания, а время – априорная форма внутреннего чувственного созерцания (так, «представление о пространстве, – пишет Кант, – должно уже заранее быть дано для того, чтобы те или иные ощущения были соотносимы к чему-либо вне меня…», «нельзя представить себе отсутствие пространства, хотя нетрудно себе представить отсутствие предметов в нём»). Из этого следует, что чувственные восприятия не являются образами вещей, а значит, не дают истинного знания о них. Поскольку же априорная способность воспринимать мир в пространственно-временных формах одинакова у всех людей, возможным оказывается формулирование всеобщих математических законов, а значит, и существование математики как науки.
Априорные формы рассудка . Благодаря этой способности, по Канту, человек сопоставляет и систематизирует данные чувственного познания. Такая систематизация осуществляется с помощью понятий. Наиболее общие понятия называются категориями. Кант считает, что рассудок обладает двенадцатью априорными категориями. Он составляет таблицу категорий, состоящую из четырёх групп: категории количества (единство, множество, целокупность); категории качества (реальность, отрицание, ограничение); категории отношения (сущность, причинность, общение); категории модальности (возможность, существование, необходимость). С их помощью человек пытается объяснить реальность. Однако на самом деле он не познает мир, а накладывает на него свои представления о единстве, причинности, закономерности и т.п. Таким образом, как рассудок, так и чувственность, не позволяют проникнуть в сущность вещей. То, что мы считает законами природы, на самом деле – связь, вносимая рассудком в мир. В силу же того, что способность мыслить с помощью категорий имеет всеобщий характер, возможно существование естественных наук с их законами. Чтобы возникло подлинное знание, необходимо, чтобы многообразные данные созерцания соединились (синтезировались) в понятии об объекте. Высшим условием этого синтеза является единство нашего сознания («трансцендентальное единство апперцепции»). Наше сознание само строит предмет не в том смысле, что порождает его, а в том смысле, что оно само придаёт познающему предмету ту форму, под которой он может познаваться – форму всеобщего и необходимого знания. Отсюда вывод: не формы нашего разума сообразуются с вещами природы, а, напротив, вещи природы – с формами разума. Наш ум находит в природе только то, что он сам включает в неё до опыта, поэтому вещи сами по себе непознаваемы.
Априорные формы разума . С их помощью человек пытается получить целостное, единое знание обо всей реальности. Кант исследует разум как способность умозаключения, приводящую к возникновению идей. Идея в его понимании, это то, что никогда не может быть воспринята в чувственном опыте. Разум обладает тремя априорными идеями: психологической – идеей души, космологической – идеей мира, теологической – идеей Бога. Философия, анализирующая эти идеи, – мнимая наука. Она должна быть не теоретической наукой, а «критикой» разума, устанавливающей границы теоретического разума и обосновывающей необходимость перехода от него к практическому разуму, то есть к этике. Исследуя возможности разума, Кант доказывает, что попытки разума дать теоретический ответ на вопрос о том, что такое мир, Бог или душа приводит к противоречивым ответам (антиномиям – от греч. antinomia – противоречие в законе). По Канту можно неопровержимо доказать: 1) что мир имел начало во времени, ограничен в пространстве и что он не имел начала во времени и неограничен в пространстве; 2) что материальные частицы, из которых состоит мир, бесконечно делимы и что они неделимы; 3) что весь мир совершается только согласно необходимым законам и что есть поступки и действия, совершаемые свободно; 4) что в мире существует, как его причина, безусловно необходимое существо или Бог и что никакого безусловного существа – Бога в мире нет. Он утверждает, что разум есть и высшая способность познания (хотя в действительности он ничего не познаёт, а только регулирует рассудочное познание), и высшая способность заблуждения (поскольку он не может отказаться от стремления познать абсолютное, трансцендентное, то есть «вещь в себе»).
Поэтому философия возможна только как знание, ориентированное на анализ самого познавательного процесса и его границ, а также на постижение человека и этических проблем.
Таким образом, ни одна способность не позволяет человеку познать сущность реальности. Иными словами, человек познает мир не таким, каким он существует на самом деле, а таким, каким он представляется, является людям. Поэтому необходимо различать вещи, которые существуют сами по себе – «вещи в себе» и явления вещей – то есть вещи, как они воспринимаются и объясняются человеком. К числу вещей в себе Кант относит Бога, душу и материю, которые, в его понимании, принципиально непознаваемы.
В отличие от Канта, Гегель был убежден в полной познаваемости действительности. Подлинной целью познания он считал постижение мирового разума, раскрывающего себя человеку. Гегель был последовательным рационалистом: мир устроен разумно и доступен рациональному познанию. Немецкий философ выделил три вида познания, которые в разных формах пытаются постичь мировой разум: искусство (в форме образа); религию (в форме представления) и философию (в форме понятия). Именно эта последняя форма познания является наиболее адекватной; именно философия, способная ответить на любые вопросы, дает окончательную истину. Науку же Гегель не выделял в качестве особой формы познания, считая, что она изучает лишь материальный мир, а значит, не имеет возможности объяснять мировой разум.
В гносеологии Фейербах продолжает линию сенсуализма-эмпиризма , считая, что источником знания является чувственный опыт, а в познании взаимодействуют созерцание и мышление.
Величайшая заслуга Гегеля состоит в том, что он развил диалектический метод понимания мира (метод - это отражение реальной связи, движения, развития явлений объективного мира) и показал, что познание – это исторический процесс, а истина – не готовый результат познания (она развивается), имеющий объективный характер. Свою диалектику он изложил в «Науке логике», где обосновал первую в истории мысли развернутую систему диалектической логики и сформулировал основные законы и категории диалектики, обосновывая тезис о единстве диалектики, логики и теории познания.
В основе диалектики Гегеля лежит идеалистическое представление о том, что источник всякого развития - как природы, так и общества, и человеческого мышления – заключен в саморазвитии понятия, а значит, имеет логическую, духовную природу. Поэтому диалектика понятий определяет собой диалектику вещей и процессов в природе и обществе. Диалектика вещей – это только отраженная, «отчужденная» форма подлинной диалектики, присущей только «жизни понятия».
Центральное место в диалектике Гегеля занимает категория противоречия, которую он рассматривает не как антиномию, то есть логически неразрешимое противоречие, а как единство взаимоисключающих и одновременно взаимопредполагающих противоположностей (полярных понятий), которое понимается здесь как внутренний импульс развития, но не материального бытия, а абсолютного духа. Главным принципом структурного построения гегелевской философии выступает триада (как выражение диалектического закона отрицания отрицания). Всякое развитие протекает по определенной схеме: утверждение (тезис), отрицание этого утверждения (антитезис) и отрицание отрицания, снятие противоположностей (синтез). В синтезе тезис и антитезис как бы примиряются между собой, так как из них возникает новое качественное состояние, но в нём не полностью уничтожены тезис и антитезис. Они сохраняются в синтезе в виде гармонизирующего единства. Каждое понятие, по Гегелю, проходит такой тройственный цикл развития - утверждения, отрицания и отрицания отрицания, или нового утверждения, при достижении которого весь процесс воспроизводится вновь, но на более высоком уровне.
Но между методом и системой в философии Гегеля существует противоречие: сам дух диалектического метода противоречит консервативной системе (причем, это противоречие отнюдь не диалектическое). Противоречия между методом и системой в философии Гегеля следующие: 1) если диалектика метода исходит от признания постоянности движения в природе, обществе и познании, то система требует предела в развитии; 2) если метод основан на признании всеобщности противоречий, то система требует установления идеального, непротиворечивого состояния (Гегель оказывается на стороне системы, изменяет метод в угоду прусской монархии); 3) если метод требует соответствия движения мысли реальным процессам, то система предлагает конструирование связей из головы (Гегель отдает и здесь предпочтение системе и конструирует искусственные связи, вместо того, чтобы согласовать свое учение с действительным изложением вещей); 4) если метод требует постоянного преобразования действительности, то система требует увековечивания существующего положения вещей. Гегель в плену системы. Таким образом, в философии Гегеля диалектический метод подчинён метафизической системе.
Антропология. Кант был убежден, что каждая личность – абсолютная ценность, что человек никогда не может использоваться как средство, но всегда есть цель, как для самого себя, так и для других. Поэтому суть нравственного долга он усматривал в том, чтобы стремиться к собственному совершенству и способствовать чужому счастью. Немецкий философ подчеркивал: нравственное (или безнравственное) поведение человека, с одной стороны, и его положение, жизненные успехи – с другой, часто не соответствуют друг другу, что представляется несправедливым. Именно потребность в высшей справедливости требует, с его точки зрения, введения постулатово свободе воли, бессмертии души и существовании Бога как гаранта такой справедливости.
Согласно схеме Гегеля, «дух» просыпается в человеке сначала в виде слова, речи, а потом языка. Орудия труда, материальная культура, цивилизация предстают как позднейшие производные формы воплощения той же творческой силы духа (мышления). Исходная точка развития усматривается в способности человека (как «конечного духа») к познанию самого себя перед освоением всего того «богатства образов», которые до этого заключены внутри духа как неосознанные и непроизвольно в нем возникающие состояния.
Фейербах рассматривает человека как природное существо, обладающее телом и мыслящей головой; как «Я», противостоящее «Ты» и связанное с ним. От других природных существ люди отличаются тем, что они суть разумные общественные существа, склонные к сотрудничеству и положительному общению друг с другом. Вне общения, утверждает Фейербах, отдельный человек не может сформироваться, осознавая и ценя другого, он осознает и ценит себя. Отношение «Я – Ты» фундаментально для раскрытия человеческой природы. Высший уровень этого отношения любовь. Ребенок становится человеком, когда начинает любить. Подчеркивание Фейербахом особой значимости личности другого, т.е. «Ты» для человека, дает основание характеризовать его учение как туизм (от лат. tu – ты). Отвергая кантовское представление об априорном категорическом императиве, он утверждает, что человек всегда действует по велению чувственности, формы которой многообразны: любовь к жизни, стремление к счастью, эгоизм, интерес, потребность, удовольствие и т.п. Следуя своему природному стремлению к счастью, человек действует по необходимости, но при этом поступает свободно. Действительная свобода невозможна вне времени и пространства, вне отношения к чувственно воспринимаемым явлениям, так он критикует гегелевское представление о свободе как сущности мышления. Свобода – это единство человека с условиями, в которых проявляется его сущность, когда удовлетворяется его естественное стремление к счастью и реализуются его способности. Средством создания гармонического общества, по Фейербаху является любовь. Любящий человек не бывает счастлив в одиночку, ибо его счастье связано со счастьем того, кого он любит. Любовь – это сущность и цель человеческой жизни, а также решающая сила общественного прогресса.
Этика. Важной частью учения Канта является этика. Предшественники Канта утверждали, что основа нравственного поведения человека – в религии и нравственный закон сообщён людям самим Богом. Кант доказывал, что мораль независима от религии, а нравственный закон – не выводится из религиозных заповедей. Однако он не отказывался от религиозной веры, считая, что Бог – не законодатель нравственности, а причина нравственного порядка в мире. Для того, чтобы быть нравственным, человек не нуждается в религии, но в силу чисто практического разума он должен быть нравственным. Недоказуемое теоретическим разумом существование Бога является необходимым постулатом практического разума. Основу нравственных обязанностей следует искать не в природе человека, или в условиях, в которые он поставлен, а исключительно в чистом разуме. Как физическое телесное существо человек должен подчиняться необходимости, то есть законам, которые устанавливает общество. Но как существо разумное он может осуществлять моральный выбор: верить – не верить, любить – ненавидеть и т.д. Только в сфере духа, в трансцендентальном мире, человек может быть свободен. Высшим принципом моральности Кант считает «добрую волю», которая действует по собственному велению, такую форму повеления Кант называет императивом. Немецкий мыслитель поставил вопрос о том, почему нравственные нормы, регулирующие отношения между людьми, имеют общеобязательный характер и как они могут обоснованы. Он пришел к выводу, что в каждом человеке существует один и тот же априорный нравственный закон.
Одна из величайших идей Канта – идея безусловного достоинства каждой личности. Нравственный практический закон или закон категорического императива, как утверждает Кант, возможен только при условии, если существует абсолютная ценность, и эта ценность – человек. Человек представляет собой бытие как самоцель и это определяет практические его поступки, и только из этого должны быть выведены все законы воли. Поэтому категорический императив повелевает: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своём лице, и в лице всякого другого также, как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству», что означает: каждый человек не должен подчиняться никакой цели по закону воли самого субъекта. Вторая формулировка этого закона связана с первой: «Поступай так, чтобы максима твоей воли всегда могла быть принята за основу всеобщего законодательства». Следование нравственному закону является долгом человека, стремление к осуществлению такого долга определяется его доброй волей и контролируется совестью.
Фейербах обнаруживает в родовой сущности человека исток его растущего могущества, способности к всестороннему развитию, совершенствованию, в ней же – и корень противоречивости и драматизма его бытия. В индивидуальной жизни соединены конечное и бесконечное, эгоистические устремления и желание счастья людям, любовь к себе и любовь к другому, сознание своей ограниченности, незащищенности, слабости и тяга ко всеохватной полноте существования. Разрыв между желаемым величием и действительным ничтожеством заставляет человека искать воображаемые опоры в религии. Религия коренится в природе человека, обстоятельствах его жизни, потребностях: «...Бог есть то, в чем человек нуждается для своего существования... Нужда – отец религии, воображение – мать», – повторяет Фейербах вслед за Демокритом. Невежество, обман – не причины, а сопутствующие факторы существования религии. Свои лучшие силы, потребность в почитании и любви человек переносит в сферу отношения к божеству. Бесконечная или божественная сущность есть духовная сущность человека, которая, однако, обособляется от человека и представляется как самостоятельное существо. Происходит отчуждение и человеческое достояние переходит к Богу. Чем беднее человек, замечает Фейербах, тем богаче Бог. В результате, религия, давая утешение в страданиях, сковывает человеческую природу, отчуждает людей друг от друга, оставляет их слабыми и несчастными. Согласно Фейербаху, стремление человека к счастью врождено, а потому в своем поведении он должен руководствоваться принципом разумного эгоизма:стремясь к собственному наслаждению, одновременно руководствоваться любовью к другому человеческому существу. Фейербах считал необходимым отказаться от традиционных религий, от христианства, создать новые формы отношений между людьми. Упразднение религий обусловит повышение общественной активности человека и, следовательно, будет способствовать обретению свободы. И все же, поскольку религия, с точки зрения немецкого мыслителя, связывает людей, следует ввести особую религию – религию любви, религию без Бога, основанную на поклонении любви. Благодаря этому окажется возможной реализация формулы «Человек человеку Бог». Фейербах призывает к возвращению человеку его отчужденной сущности. Вера в то, что человек есть высшее существо, создает новый гуманизм. Раскрывается способность человека уважать и любить в другом «Божественное Ты». Не понимая действительного мира, в котором живет человек, Фейербах выводит и принципы морали из свойственного от природы человеку стремления к счастью, достижение которого возможно при условии, если каждый человек будет разумно ограничивать свои потребности и с любовью относиться к другим людям. Мораль, сконструированная Фейербахом, носит абстрактный, внеисторический характер.
Социология. Историю Гегель рассматривает как «прогресс духа в сознании свободы», которая развертывается через «дух» отдельных народов, сменяющих друг друга в историческом процессе по мере выполнения своей миссии. Идея объективной закономерности, прокладывающая себе дорогу независимо от влияния отдельных лиц, нашла свое превратное отражение в учении Гегеля «О хитрости мирового разума», пользующегося индивидуальными интересами и страстями для достижения своих целей.
Согласно гегелевской философии истории, развитие человечества представляет собой «прогресс в осознании свободы» и включает в себя три этапа. На каждом этапе мировой разум воплощается в духе определенных народов, именно они вершат историю. Когда же такие народы выполняют свое предназначение, мировой разум покидает их, а потому они уже навсегда теряют возможность влиять на развитие человечества. Всего таких этапов три.
Гегель считал, что развитие мирового духа в обществе предполагает человеческую активность. Действия людей определяются эгоистическими интересами и страстями. Однако именно при их помощи мировой разум достигает собственных целей. Особое значение в этом плане принадлежит выдающимся личностям (Александр Македонский, Цезарь), побуждения которых имеют характер, позволяющий им осуществлять важнейшие цели мирового разума. Таким образом, люди реализуют закономерности общественного развития, не осознавая того. При этом история, по Гегелю, имеет прогрессивный характер. Вершиной и заключительным этапом социального развития он считал современную ему Пруссию.
Таким образом, классическая немецкая философия оказалась вершиной и своего рода итогом развития философской мысли Нового времени. Созданные в ее рамках концепции и, особенно учение Гегеля, предлагали завершенную картину мира, систематизированное объяснение существования и эволюции природы, общества и мышления. Идеалистическая диалектика позволила представить мир, базирующийся на духовных основах, как развивающуюся целостность, в которой нет ничего завершенного, застывшего. Способным к бесконечному развитию оказался и человек, рассматривавшийся теперь как автономная личность, активный субъект, конструирующий мир в своей познавательной деятельности и создающий себя в деятельности нравственной.
РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ
Основоположник немецкой классической философии Кант впервые попытался связать проблемы гносеологии с исследованием исторических форм деятельности людей: объект как таковой существует лишь в формах деятельности субъекта. Основной для своей гносеологии вопрос - об источниках и границах познания - Кант формулирует как вопрос о возможности априорных синтетических суждений (т. е. дающих новое знание) в каждом из трех главных видов знания - математике, теоретическом естествознании и метафизике (умозрительном познании истинно-сущего). Решение этих трех вопросов Кант дает в ходе исследования трех основных способностей познания - чувственности, рассудка и разума.
Несмотря на априоризм и элементы догматизма. Кант считал, что естественным, фактическим и очевидным состоянием мышления является как раз диалектика, ибо существующая логика, по Канту, Ни в коей мере не может удовлетворить назревших потребностей в области решения естественных и социальных проблем. В связи с этим он подразделяет логику на общую (формальную) - логику рассудка и трансцендентальную - логику разума, которая явилась зачатком диалектической логики.
Трансцендентальная логика имеет дело не только с формами понятия о предмете, но и с ним самим. Она не отвлекается от всякого предметного содержания, а, исходя из него, изучает происхождение и развитие, объем и объективную значимость знаний. Если в общей логике основной прием - анализ, то в трансцендентальной - синтез, которому Кант придал роль и значение фундаментальной операции мышления, ибо именно с его помощью происходит образование новых научных понятий о предмете.
Главные логические формы мышления Кант вяжет в категориях, образующих в его учении определенную систему (таблицу). Хотя категории у Канта - априорные формы рассудка, но это такие формы, которые являются всеобщими схемами деятельности субъекта, условиями опыта, упорядочивающими его, универсальными регулятивами познания.
Важную роль в развитии гносеологии и методологии сыграло учение Канта об антиномиях. Он полагал, что попытка разума выйти за пределы чувственного опыта в познании «вещи в себе», приводят его к противоречиям, к антиномиям чистого разума. Становится возможным появление в ходе рассуждений двух противоречащих, но одинаково обоснованных суждений, которых у Канта четыре пары (например, «Мир конечен - мир бесконечен»). Попытка ввести диалектический принцип противоречия в научно-теоретическое знание и сферу практического разума было большим завоеванием кантовской философии.
Крупным этапом в разработке проблем теории познания стала философия Гегеля. Он дал анализ важнейших законов, категорий и принципов диалектики, обосновал положение о единстве диалектики. Логики в теории познания, создал первую в истории мысли развернутую систему диалектической логики. Гегель выявил во всей полноте (насколько это можно было с позиций идеализма) роль и значение диалектического метода в познании, подверг критике метафизический метод мышления, обосновал процессуальный характер истины.
Если Кант в форме трансцендентальной логики представил лишь «неясный абрис» диалектической логики, то Гегель вполне ясно, определенно изложил содержание последней как целостную систему знания (логику разума). При этом он нисколько не принижал роль и значение формальной (рассудочной) логики в познании, а тем более не «третировал» ее. Вместе с тем Гегель отмечал ограниченность (по не порок!) формальной логики, обусловленную тем, что она рассматривает формы мышления в их неподвижности и различии, вне их взаимосвязи и субординации.
Гегель подчеркивал, что невозможно понять предмет, не уяснив всего предшествующего пути развития. Источником развития является противоречие, которое есть не только «корень всякого движения и жизненности», но и фундаментальный принцип всякого познания. Разрабатывая субординированную систему категорий диалектики и выводя, их друг из друга по ступеням логического восхождения познания от абстрактного к конкретному, Гегель гениально угадал, что логические формы и законы не пустая оболочка, а отражение объективного мира в его целостности и развитии.
Диалектика как Логика, теория познания и всеобщий метод не должны, по Гегелю, содержать пустые, мертвые формы мысли и принципы, в нее должна войти вся жизнь человека (и индивидуальная, и родовая). Он стремился рассмотреть логику в качестве необходимого компонента практической деятельности человека как общественного существа, который изменяет внешнюю действительность, делает ее объективно-истинной. А это значит, что исследование всеобщих закономерностей жизни человека, т. е. его практической деятельности («добра», «волн») во всех ее формах является ключом к разгадке тайны логических категорий, законов и принципов, механизма их обратного воздействия на практику.
Гегель впервые включил практику (хотя и понимаемую им как абстрактно - духовный труд) в рассмотрение гносеологических проблем, сделал ее ключевой категорией своей логики. Последняя, резюмированная в диалектическом методе, есть то средство, которое находится на вооружении субъекта, стоит на его стороне не только как существа мыслящего, познающего, но и действующего, преобразующего действительность. А это значит, что диалектика, как Логика и теория познания принадлежит не только теоретической, но и практической идее, служит (и должна служить) не только средством развития познания, но и орудием «добра», «воли», «жизни»- практически-преобразовательной деятельности.
Л. Фейербах, выдвигая на первый план опыт как первоисточник знания, подчеркивал взаимную связь чувственного сознания и мышления в процессе познания, высказывал догадки об общественной природе последнего, характеризовал объект познания в связи с деятельностью субъекта. Отмечая, что диалектическому методу Гегеля не хватает жизненности оригинала, а его логика - человеческое мышление, вытесненное за пределы человека, Фейербах считает, что настоящая диалектика есть диалог не умозрения с самим собой, но умозрения с опытом. Только в данном случае можно отличить содержательные логические формы от только абстрактных элементов форм языка, ибо говорить - не значит мыслить, в противном случае, иронизирует философ, «великий болтун был бы великим мыслителем».
Тем самым, по Фейербаху, логические формы и закономерности суть не что иное, как осознанные универсальные формы и закономерности бытия, чувственно данного человеку мира. А диалектика как логика и метод познания не может идти вразрез с естественным возникновением и развитием явлений в их всеобщих характеристиках. Единство мышления и бытия, познания и опыта, по Фейербаху, истинно имеет смысл лишь тогда, когда основанием, субъектом такого единства берется человек как «продукт культуры и истории», «социальное, гражданское, политическое существо». Он убежден, что все принципы частных наук - только различные формы я виды единства человека с человеком, результат общения людей. А это значит, что ключ к пониманию природы, материи вообще - в понимании человека, а не наоборот (как нередко полагают, и по сей день). Человек - исходный «познавательный принцип» философской гносеологии. Вот почему «тщетно всякое умозрение», которое хочет выйти за пределы природы и человека.
Чем интересна классическая немецкая философия? Кратко о ней рассказать трудно, но мы попробуем. Она является весьма значительным и весомым вкладом в историю и развитие мировой мысли. Так принято говорить о целой совокупности различных теоретических концепций, которые появились в Германии в течение ста с лишним лет. Если мы говорим о всеобъемлющей и оригинальной системе мышления, то это, конечно, немецкая классическая философия. Кратко о ее представителях можно сказать следующее. Прежде всего, это Георг Вильгельм Фридрих Гегель, Людвиг Андреас Фейербах. В ведущее число мыслителей этого направления входят также еще несколько известных лиц. Это Йохан Готлиб Фихте, и Георг Вильгельм Фридрих Шеллинг. Каждый из них очень оригинален и является создателем собственной системы. Можем ли мы тогда вообще говорить о таком целостном явлении, как классическая немецкая философия? Кратко ее описывают как собрание разнообразных идей и концепций. Но все они имеют некоторые общие существенные черты и принципы.
Немецкая классическая философия. Общая характеристика (кратко)
Это целая эпоха в истории мысли Германии. Страна эта, по меткому выражению Маркса, в те времена существовала, скорее, теоретически, чем практически. Тем не менее, после кризиса эпохи Просвещения центр философии переместился именно сюда. На ее рождение повлияли разные факторы - революция и попытка Реставрации во Франции, популярность идеологии естественного права и собственности, понятие разумного общественного строя. Если мы действительно хотим понять, что такое классическая немецкая философия, кратко можно сказать, что она аккумулировала в себе предыдущие идеи разных стран, особенно в области познания, онтологии и общественного прогресса. Кроме того, все эти мыслители пытались понять, что такое культура и сознание. Их также интересовало то, какое место занимает в этом всем философия. Немецкие мыслители этого периода попытались дать характеристику Они разработали систематическую философию как «науку о духе», определили ее основные категории и выделили отрасли. А в качестве основного метода мышления большинство из них признавало диалектику.
Основатель
Большинство историков считают Иммануила Канта основателем того значительнейшего феномена в истории развития человеческого разума, которым является классическая немецкая философия. Кратко его деятельность разделяется на два периода. Первый из них традиционно считается докритическим. Здесь Кант проявил себя как ученый-естествоиспытатель и даже выдвинул гипотезу о том, как возникла наша Солнечная система. Второй, критический период в творчестве философа, посвящен проблемам гносеологии, диалектики, нравственности и эстетике. Прежде всего, он попытался решить дилемму, возникшую между что является источником знания - разум или опыт? Он счел, что эта дискуссия является по большому счету искусственной. Ощущения дают нам материал для исследования, а разум придает ему форму. Опыт же позволяет все это уравновесить и проверить. Если ощущения эфемерны и непостоянны, то формы разума - врожденные и априорные. Они возникли еще до опыта. Благодаря им мы можем выразить факты и феномены окружающего в понятиях. Но постичь сущность мира и Вселенной таким образом нам не дано. Это «вещи в себе», понимание которых лежит за пределами опыта, оно трансцедентно.
Критика теоретического и практического разума
Этот философ поставил основные проблемы, которые затем решала вся последующая немецкая классическая философия. Кратко (Кант очень сложный философ, но попытаемся упростить его схемы) это звучит так. Что и как может человек знать, как ему действовать, чего ожидать, и вообще, что он сам такое? Чтобы ответить на первый вопрос, философ рассматривает этапы мышления и их функции. Чувства оперируют априорными формами (например, пространство и время), рассудок - категориями (количество, качество). Факты, взятые из опыта, с их помощью преобразуются в идеи. А разум с их помощью выстраивает априорные синтетические суждения. Так происходит процесс познания. Но разум содержит в себе еще и безусловные идеи - о единстве мира, о душе, о Боге. Они представляют собой идеал, образец, но рационально их вывести из опыта или доказать невозможно. Всякая попытка сделать это порождает неразрешимые противоречия - антиномии. Они указывают, что здесь разум должен остановиться и уступить место вере. Раскритиковав теоретическое мышление, Кант переходит к практическому, то есть к морали. Ее основой, как считал философ, является априорный категорический императив - выполнение нравственного долга, а не личных желаний и склонностей. Кант предвосхитил многие особенности немецкой классической философии. Кратко остановимся и на других ее представителях.
Фихте
Этот философ, в отличие от Канта, отрицал то, что окружающее не зависит от нашего сознания. Он считал, что субъект и объект - всего лишь разные проявление божественного «Я». В процессе деятельности и познания на самом деле происходит полагание. Это значит, что сначала «Я» осознает (создает) себя, а затем объекты. Они начинают воздействовать на субъект и становятся для него препятствиями. Чтобы их преодолеть, «Я» развивается. Высшей ступенью этого процесса является осознание тождественности субъекта и объекта. Тогда противоположности уничтожаются, и возникает абсолютное «Я». Кроме того, субъект в понимании Фихте бывает теоретическим и практическим. Первый определяет, а второй реализует. Абсолютное «Я», с точки зрения Фихте, существует только в потенции. Его прообразом является коллективное «Мы» или же Бог.
Шеллинг
Подхватив идеи Фихте о единстве субъекта и объекта, мыслитель полагал обе эти категории реальными. Природа является не материалом для реализации «Я». Это самостоятельное неосознанное целое с потенцией появления субъекта. Движение в ней происходит от противоположностей и в то же время представляет собой развитие мировой Души. Субъект рождается из природы, но он сам создает собственный мир, отдельный от «Я», - наука, искусство, религия. Логика присутствует не только в разуме, но и в природе. Но важнее всего воля, которая заставляет развиваться и нас, и окружающий мир. Чтобы усмотреть единство человека и природы, рассудка недостаточно, нужна интеллектуальная интуиция. Ею обладают философия и искусство. Поэтому система мышления, по Шеллингу, должна состоять из трех частей. Это философия природы, затем гносеология (где изучаются априорные формы разума). Но венцом всего является постижение единства субъекта и объекта. Шеллинг назвал философией тождества. Она полагает наличие Абсолютного разума, в котором дух и природа и другие полярности совпадают.
Система и метод
Самый известный мыслитель, с которым ассоциируется немецкая классическая философия, - Гегель. Кратко изложим его систему и основные принципы. Гегель принимает шеллинговское учение о тождестве и кантовский вывод, что материю нельзя вывести из сознания, и наоборот. Но он полагал основным философским принципом единство и борьбу противоположностей. В основе мира лежит тождество бытия и мышления, Но в ней таились противоречия. Когда это единство начинает осознавать себя, оно отчуждает и создает мир объектов (материю, природу). Но это инобытие все равно развивается по законам мышления. В работе «Наука логики» Гегель рассматривает эти правила. Он выясняет, что такое понятия, как они образуются и чем характерны, чем отличаются формальная и диалектическая логика, каковы законы развития последней. Эти процессы одинаковы и для мышления, и для природы, потому что мир логичен и разумен. Главным методом для Гегеля стала диалектика, основные категории и законы которой он вывел и закрепил.
Триады
Еще двумя значимыми трудами немецкого мыслителя являются «Философия природы» и «Феноменология духа». В них он исследует развитие инобытия Абсолютной идеи и возвращение ее к самой себе, но на иной стадии развития. Самая низшая форма ее существования в мире - механика, затем идет физика и, наконец, органика. После завершения этой триады дух выходит из природы и развивается в человеке и обществе. Вначале он осознает сам себя. На этом этапе он представляет собой субъективный дух. Затем он проявляется в общественных формах - морали, праве и государстве. Человеческая история завершается возникновением Абсолютного духа. Он тоже имеет три формы развития - это искусство, религия и философия.
Материализм
Но на системе Гегеля не заканчивается немецкая классическая (кратко мы охарактеризуем его учение ниже) считается ее последним представителем. Он также был наиболее рьяным критиком Гегеля. У последнего он заимствовал идею отчуждения. Практически всю свою жизнь он посвятил тому, чтобы выяснить, какие у него формы и виды. Он пытался создать теорию о преодолении отчуждения, а также критиковал религию с позиций материализма. В своей работе, посвященной истории христианской религии, он заявил о том, что это человек создал Бога. При этом произошло отчуждение идеала от людей. А это привело к тому, что свое создание человек сделал предметом культа. Следует направить устремления людей к тому, что их на самом деле заслуживает - к ним самим. Поэтому самое надежное средство преодолеть отчуждение - это любовь, которая может создать новые отношения между людьми.
Немецкая классическая философия. Краткое содержание основных идей
Мы видим, что все эти разные философы пытались исследовать человека, его сущность и цель. Кант считал, что главным в людях является нравственность, Фихте - что активность и разумность, Шеллинг - что тождество субъекта и объекта, Гегель - логичность, а Фейербах - любовь. В определении значения философии они также занимали разные, хотя часто и сходные позиции. Кант уделяет основное значение и этике, Шеллинг - натурфилософии, Фихте - политическим дисциплинам, Гегель - панлогизму. Фейербах рассматривает все эти проблемы в комплексе. Что касается диалектики, то все признавали ее значимость, но каждый из них выдвинул собственный вариант этой теории о всеобщей связи. Таковы основные проблемы, которые рассматривала немецкая классическая философия. Общая характеристика (кратко описанная нами выше) этого явления в истории человеческой мысли, по устоявшемуся мнению, состоит в том, что это одно из наиболее значительных достижений культуры Западной Европы.
Лишь в системе немецкого философа ХVIII в. И. Канта впервые предпринимается такая попытка построить теорию познания, которая была бы совершенно независима от всяких допущений о реальности. В связи с этим Кант выдвигает постулат о том, что сама реальность зависит от познания субъекта: объект и субъект познания существуют не как предметные явления, а лишь как формы протекания познавательной деятельности. Кант утверждает, что вне познаваемых предметов субъекта нет. Субъект понимается Кантом не как "мыслящая вещь" Декарта, а как внутренняя активность, которая обнаруживает себя лишь тогда, когда она оформляет ощущения посредством создания мыслительных категорий. За тезисом Канта о творении мира субъектом лежит глубокая диалектическая идея активности субъекта: субъект не просто воспринимает данный мир ощущений или рассудочных понятий, но творчески перерабатывает их, строит новое по содержанию знание. В этой связи Кант резко критикует метод эмпириков, рационалистов и всей старой философии, исходившей из понятия о чистом реальном бытии, взятом вне отношения к субъекту.
В связи с этим теория познания в философии Канта получает новый облик. Критикуя старую философию Кант считает, что она вообще не может быть учением о бытии, а должна исследовать границы и возможности познания. Вопрос о том, как субъекту удается найти "путь" к объекту представляется Канту ложным.
Интерес Канта направлен на выяснение условий плодотворного использования средств познания, то есть тех условий, которые позволяют провести границу между подлинным научным знанием и лжемудростью.
Канту не удалось построить "чистую" теорию познания, так как он разрывал бытие и сознание. Преодолеть отчуждение бытия и сознания смог Гегель. Он показал взаимосвязь этих двух категорий, их переход друг в друга, раскрывает несостоятельность отрыва бытия от сознания.
Основная посылка Гегеля состоит в том, что субъект и объект тождественны друг другу, так как в основе действительности лежит саморазвитие Абсолютного Духа. Он является одновременно и субъектом познания, и реальной действительностью. Поэтому в основе познания лежит, по сути, самопознание, то есть теряются основания для противопоставления субъекта и объекта, сознания и бытия.
Если в античной философии теория познания и бытия (онтология и гносеология) еще не отчленены друг от друга, а в философии ХVII-ХVIII вв. связаны между собою как относительно самостоятельные части единых философских систем, то в гегелевской концепции они сознательно мыслятся как полностью совпадающие друг с другом.
Другая особенность гегелевской теории познания состоит в том, что познание мыслится им исторически – оно есть ступеньки развития Абсолютного Духа и вместе с тем ступеньки познания внешнего мира и самого общества человеком.
Развитие теории познания в марксистской и современной философии
В послегегелевской философии вопросам познавательной деятельности субъекта уделялось много внимания, особенно в марксистской философии. На основе диалектики марксизм связывает воедино диалектику, логику и теорию познания. Вопросы познавательной деятельности рассматриваются Марксом и Энгельсом в неразрывной связи с предметно-практической деятельностью людей. Она, по мнению Маркса, является подлинной сущностью общественного человека. Исходя из формулы "бытие определяет сознание" Маркс уверен, что субъект познания есть производное от субъекта практики, что познание не исходное и не единственное отношение человека к миру.
Человек, как индивид, становится личностью только в совместной общественной жизни с другими индивидами, используя общественно отработанные формы познавательной деятельности, в частности язык, категории логики и др. Недостатком предшествующей марксизму философии Ф. Энгельс считал созерцательность, то есть роль наблюдателя, которую занимал субъект в познании. Конечно, это резкое утверждение нельзя воспринимать как абсолютное, поскольку история философии показала примеры активности субъекта, особенно когда речь шла о самопознании. Но вклад марксизма в теорию познания состоит в том, что он показал, – материальное бытие, объективная реальность осознаются познающим субъектом постольку, поскольку он усваивает их в формах своей практической познавательной деятельности. Марксистская теория познания исходит из того, что знание есть не какой-то самостоятельный предмет, вклинивающийся между субъектом и объектом, а форма кристаллизации осуществившейся познавательной деятельности и форма возможного ее будущего протекания.
Заключение. Развитие теории познания показывает, что эта область философии в большей степени, чем другие ее области пытается связать себя с наукой. В ряде случаев теория познания выступает как критический анализ и истолкование научных данных, прежде всего результатов естественных наук. Как в античности, так и в Новое время исследование проблем знания и познания непосредственно связано с философским анализом природы бытия, с выяснением первичных оснований действительности. Причем в античной философии теория познания не отчленяется четко от космологических взглядов, а в философии ХVII-ХVIII вв. теория познания получает относительную самостоятельность. Но и в этот период познание мыслится как неразрывно связанное с бытием. В зависимости от понимания природы реальности теория познания складывается в связи с объективным, независимым от сознания бытием (в форме материализма или объективного идеализма) или в связи с системой психологических переживаний (чувства, ощущения) и др.
Однако теория познания не тождественна метанауке (науке о науке). Она сложилась как сфера знания задолго до того, как возникла наука и интерпретирует научные результаты с точки зрения их оснований, истинности или ложности. Между данными науки и гносеологической интерпретацией этих данных не существует прямой и однозначной связи. Гносеология лишь стимулирует научный поиск, заставляя ученых обращать внимание на проблемы реальной обоснованности получаемых выводов.
Тема 13. ПОЗНАНИЕ, ЕГО ВОЗМОЖНОСТИ И СРЕДСТВА
13.1. Постановка проблемы познания в классической немецкой философии.
1.О различии между чистым и эмпирическим познанием
Без сомнения, всякое наше познание начинается с опыта, в самом деле, чем же пробуждалась бы к деятельности познавательная способность, если не предметами, которые действуют на наши чувства и отчасти сами производят представления, отчасти побуждают наш рассудок сравнивать их, связывать или разделять и таким образом перерабатывать грубый материал чувственных впечатлений в познание предметов, называемое опытом? Следовательно, никакое познание не предшествует во времени опыту, оно всегда начинается с опыта.
Но хотя всякое наше познание и начинается с опыта, отсюда вовсе не следует, что оно целиком происходит из опыта. Вполне возможно, что даже наше опытное знание складывается из того, что мы воспринимаем посредством впечатлений, и из того, что наша собственная познавательная способность (только побуждаемая чувственными впечатлениями) дает от себя самой, причем это добавление мы отличаем от основного чувственного материала лишь тогда, когда продолжительное упражнение обращает на него наше внимание и делает нас способными к обособлению его.
Поэтому возникает по крайней мере вопрос, который требует более тщательного исследования и не может быть решен сразу: существует ли такое, независимое от опыта и даже от всех чувственных впечатлений познание? Такие знания называются априор ными, их отличают от эмпирических знаний, которые имеют апостериорный источник, а именно в опыте.
Однако термин a priori еще недостаточно определенен, чтобы надлежащим образом обозначить весь смысл поставленного вопроса. В самом деле, обычно относительно некоторых знаний, выведенных из эмпирических источников, говорят, что мы способны или (268) причастны к ним a priori потому, что мы выводим их не непосредственно из опыта, а из общего правила, которое, однако, само заимствовано из опыта. Так о человеке, который подрыл фундамент своего дома, говорят: он мог a priori знать, что дом обвалится, иными словари, ему незачем было ждать опыта, т. е. когда дом действительно обвалится. Однако знать об этом совершенно a priori он все же не мог. О том, что тела имеют тяжесть и потому падают, когда лишены опоры, он все же должен был раньше узнать из опыта.
Поэтому в дальнейшем исследовании мы будем называть априорными знания, безусловно независимые от всякого опыта, а не независимые от того или иного опыта. Им противоположны эмпирические знания, или знания, возможные только a posteriori, т. е. посредством опыта. В свою очередь, из априорных знаний чистыми называются те знания, к которым совершенно не примешивается ничто эмпирическое. Так, например, положение, всякое изменение им еет свою причину есть положение априорное, но не чистое, так как понятие изменения может быть получено только из опыта.
2. Мы обладаем некоторыми априорными знаниями, и даже обыденный рассудок никогда не обходится без них
Речь идет о признаке, по которому мы можем с уверенностью отличить чистое знание от эмпирического. Хотя мы из опыта и узнаем, что объект обладает теми или иными свойствами, но мы не узнаем при этом, что не может быть иным. Поэтому, во-первых, если имеется положение, которое мыслится вместе с его необходимостью, то это априорное суждение; если к тому же это положение выведено исключительно из таких, которые сами, в свою очередь, необходимы, то оно безусловно априорное положение. Во-вторых, опыт никогда не дает своим суждениям истинной или строгой всеобщности, он сообщает им только условную и сравнительную всеобщность (посредством индукции), так что это должно, собственно, означать следующее; насколько нам до сих пор известно, исключений из того или иного правила не встречается. Следовательно, если какое-нибудь суждение мыслится как строго всеобщее, т. е. так, что не допускается возможность исключения, то оно не выведено из опыта, а есть безусловно априорное суждение. Стало быть эмпирическая всеобщность есть лишь произвольное повышение значимости суждения с той степени, когда оно имеет силу для большинства случаев, на ту степень, когда оно имеет силу для большинства случаев, как, например, в положении все тела имеют тяжесть. Наоборот, там, где строгая всеобщность принадлежит суждению по существу, она указывает на особый познавательный источник суждения, а именно на способность к априорному знанию. Итак, необходимость и строгая всеобщность, суть верные признаки априорного знания и неразрывно связаны друг с другом. Однако, пользуясь этими признаками, подчас бывает легче обнаружить (269) случайность суждения, чем эмпирическую ограниченность его, а иногда, наоборот, более ясной бывает неограниченная всеобщность, приписываемая нами суждению, чем необходимость его; поэтому полезно применять отдельно друг от друга эти критерии, из которых каждый безошибочен сам по себе.
Не трудно доказать, что человеческое знание действительно содержит такие необходимые и в строжайшем смысле всеобщие, стало быть, чистые априорные суждения. Если угодно найти пример из области наук, то стоит лишь указать на все положения математики; если угодно найти пример из применения самого обыденного рассудка, то этим может служить утверждение, что всякое изменение должно иметь причину; в последнем суждении само понятие причины с такой очевидностью содержит понятие необходимости связи с действием и строгой всеобщности правила, что оно совершенно сводилось бы на нет, если бы мы вздумали, как это делает Юм, выводить из его частого присоединения того, что происходит, к тому, что ему предшествует, и из возникающей отсюда привычки (следовательно, чисто субъективной необходимости) связывать представления. Даже и не приводя подобных примеров в доказательство действительности чистых априорных основоположений в нашем познании, можно доказать необходимость их для возможности самого опыта, т. е. доказать a priori. В самом деле, откуда же сам опыт смог бы заимствовать свою достоверность, если бы все правила, которым он следует, в свою очередь также были эмпирическими, стало быть, случайными, вследствие чего их вряд ли можно было бы считать первыми основоположениями. Впрочем, здесь мы можем довольствоваться тем, что указали как на факт на чистое применение нашей познавательной способности вместе с ее признаками. Однако не только в суждениях, но даже и в понятиях обнаруживается априорное происхождение некоторых из них. Отбрасывайте постепенно от вашего эмпирического понятия тела все, что есть в нем эмпирического: цвет, твердость или мягкость, вес, непроницаемость; тогда все же останется пространство, которое тело (теперь уже совершенно исчезнувшее) занимало и которое вы не можете отбросить. Точно также если вы отбросите от вашего эмпирического понятия какого угодно телесного или нетелесного объекта все свойства, известные вам из опыта, то все же вы не можете отнять у него то свойство, благодаря которому вы мыслите его как субстанцию или как нечто присоединенное к субстанции (хотя это понятие обладает большей определенностью, чем понятие объекта вообще). Поэтому вы должны под давлением необходимости, с которым вам навязывается это понятие, признать, что оно a priori пребывает в нашей познавательной способности. (270)
Кант И. Критика чистого разума // Сочинения: в 6-ти т. Т.З. – М., 1964. – С. 105-111.
Ф. ШЕЛЛИНГ
Трансцендентной философии надлежит объяснить, как вообще возможно знание при условии, что субъективное принимается в нем в качестве господствующего или первичного.
Следовательно, она делает своим объектом не отдельную часть знания или особый его предмет, а само знание, знание вообще.
Между тем, всякое знание сводится к известным изначальным убеждениям, или изначальным предрассудкам; их трансцендентальная философия должна свести к одному изначальному убеждению; это убеждение, из которого выводятся все остальные, выражено в первом принципе данной философии, и задача найти его означает не что иное, как найти абсолютно достоверное, которым опосредуется вся остальная достоверность.
Деление самой трансцендентальной философии определяется теми изначальными убеждениями, из значимости которых она исходит. Эти убеждения надлежит сначала обнаружить в обыденном сознании. Если вернуться к точке зрения обыденного сознания, то окажется, что в рассудке людей глубоко укоренились следующие убеждения.
Что не только существует независимо от нас мир вещей, но, и более того, наши представления настолько с этими вещами совпадают, что в вещах нет ничего сверх того, что существует в наших представлениях о них. Принудительный характер наших объективных представлений объясняют тем, что вещи обладают неизменной определенностью и этой определенностью вещей опосредованно определены и наши представления. Этим первым изначальным убеждением определена первая задача философии: объяснить, каким образом представления могут абсолютно совпадать с совершенно независимо от них существующими вещами. Поскольку на допущении, что вещи именно таковы, какими мы их представляем, и что мы в самом деле познаем вещи такими, каковы они сами по себе, обоснована возможность всякого опыта (ибо что стало бы с опытом и какова была бы, например, судьба физики без предпосылки об абсолютной тождественности бытия и явленности), то решение этой задачи относится к области теоретической философии, которой надлежит исследовать возможности опыта.
Шеллинг Ф. Система трансцендентального идеализма // Сочинения. Т.1. – С. 238, 239.
Бытие (материя), рассматриваемое как продуктивность, есть знание; знание, рассматриваемое как продукт, есть бытие. Если знание вообще продуктивно, оно должно быть таковым целиком и полностью, а не частично; в знание ничто не может привходить извне, ибо все сущее тождественно знанию и вне знания нет ничего. Если один фактор представления находится в Я, то и другой должен находится в нем, так как в объекте они неразделены. Предположим, (271) например, что только вещественность принадлежит вещам, тогда эта вещественность до того момента, когда она достигает Я, или во всяком случае на стадии перехода от вещи к представлению, должна быть бесформенной, что, конечно, немыслимо.
Но если изначально ограниченность положено самим Я, то каким образом оно ее ощущает, т. е. видит в ней нечто себе противоположное? Вся реальность познания связана с ощущением, поэтому философия, неспособная объяснить ощущение, уже тем самым несостоятельна. Ибо истина всего познания, без сомнения, основана на чувстве принуждения, ее сопровождающем. Бытие (объективность) всегда выражает лишь ограниченность созерцающей или производящей деятельности. Утверждение “в этой части пространства есть куб” означает лишь то, что в той части пространства действие моего созерцания может проявиться в форме куба. Следовательно, основу всей реальности познания составляет независимая от созерцания основа ограниченности. Система, устраняющая эту основу, была бы догматическим трансцендентальным идеализмом.
Шеллинг Ф. Система трансцендентального идеализма // Сочинения. Т. 1. – С. 291.
Мы принимаем в качестве гипотезы, что нашему знанию вообще свойственна реальность, и задаем вопрос: каковы условия этой реальности? Свойственна ли действительно нашему знанию реальность, будет установлено в зависимости от того, будут ли действительно в дальнейшем выявлены те условия, которые сначала лишь дедуцируются.
Если всякое знание основано на соответствии объективного и субъективного, то все наше знание состоит из положений, которые не непосредственно истинны и заимствуют свою реальность из чего-то другого.
Простое сопоставление субъективного с объективным еще не обусловливает подлинного знания. И наоборот, подлинное знание предполагает соединение противоположностей, которое может быть только опосредованным.
Следовательно, в нашем знании в качестве единственной его основы должно быть нечто всеобщее опосредующее.
2. Мы принимаем в качестве гипотезы, что в нашем знании присутствует система, т. е. что оно являет собой самодовлеющее и внутренне согласованное целое. Скептик отвергнет эту предпосылку так же, как и первую; а доказать – то и другое можно лишь посредством самого действования. Ибо к чему бы привело, если бы даже наше знание, более того, вся наша природа оказались внутренне противоречивыми? Следовательно, если допустить, что наше знание есть изначальная целостность, то вновь возникает вопрос о его условиях. (272)
Поскольку каждая истинная система (например, система мироздания) должна иметь основу своего существования в самой себе, то и принцип системы знания, если таковая действительно существует, должен находиться внутри самого знания.
Этот принцип может быть только единым. Ибо всякая истина абсолютно тождественна самой себе. В вероятности могут быть степени, в истине степеней нет; то, что истинно, истинно равным образом. Однако истина всех положений знания не может быть абсолютно одинаковой, если они заимствуют свою истину из различных принципов (опосредствующих звеньев); следовательно, в основе всего знания должен быть единый (опосредствующий) принцип.
4. Опосредованно или косвенно этот принцип является принципом каждой науки, но непосредственно и прямо – только принципом науки о знании вообще, или трансцендентальной философии.
Следовательно задача создать науку о знании, т. е. такую науку, для которой субъективное есть первичное и наивысшее, непосредственно приводит нас к высшему принципу знания вообще.
Все выражения против такого абсолютно наивысшего принципа знания пресекаются уже самим понятием трансцендентальной философии. Эти возражения возникают лишь потому, что не принимается во внимание ограниченность первой задачи этой науки, которая с самого начала полностью абстрагируется от всего объективного и исходит только из субъективного.
Речь здесь вообще идет не об абсолютном принципе бытия – в противном случае все высказанные возражения были бы справедливы – но об абсолютном принципе знания.
Между тем, если бы не было абсолютной границы знания – чего-то такого, что, даже не будучи осознанно нами, абсолютно сковывает и связывает нас в знании и в знании даже не становится для нас объектом – именно потому, что оно есть принцип всякого знания, – то обрести какое бы то ни было знание, даже по самым частным вопросам, было бы невозможно.
Трансцендентальный философ не задается вопросом, какое последнее основание нашего знания находится вне его? Он спрашивает, что есть последнее в самом нашем знании, за пределы чего мы выйти не можем? Он ищет принцип знания внутри знания (следовательно, сам этот принцип есть нечто такое, что может быть познано).
Утверждение “существует ли высший принцип знания” является в отличие от утверждения “существует абсолютный принцип бытия” не положительным, а отрицательным, ограничитель ным утверждением, в чем заключено лишь следующее: есть нечто последнее, с чего начинается всякое знание и за пределами чего знания нет. (273)
Поскольку трансцендентальный философ всегда делает своим объектом только субъективное, то его утверждение сводится только к тому, что субъективно, т. е. для нас, существует некое первоначальное знание; существует ли вообще что-либо абстрагированное от нас за пределами этого первоначального знания, его сначала совсем не интересует, это должно быть решено впоследствии.
Таким первоначальным знанием является для нас, без сомнения, знание о нас самих, или самосознание. Если идеалист превращает это знание в принцип философии, то это вполне соответствует ограниченности всей его задачи, единственным объектом которой является субъективная сторона знания. Что самосознание есть та опорная точка, с которой для нас связано все, не нуждается в доказательстве. Но что это самосознание может быть лишь модификацией некоего более высокого бытия (быть может, более высокого сознания, а то еще более высокого и так далее до бесконечности), одним словом, что и самосознание может быть чем-то вообще допускающим объяснение, может быть объяснено чем-то, о чем мы ничего знать не можем, именно потому, что самосознанием только и создается весь синтез нашего знания, – нас в качестве трансцендентальных философов не касается; ибо для нас самосознание есть не род бытия, а род знания, причем самый высокий и полный из всех, какие нам даны.
Шеллинг Ф. Система трансцендентального идеализма //Сочинения. Т.1. – С. 243, 244.
Раздражимость как бы центр, вокруг которого концентрируются все органические силы; обнаружить ее причины означало открыть тайну жизни и снять с природы ее покров.
Если природа противопоставила животному процессу раздражимость, то раздражимости, она в свою очередь, противопос тавила чувствительность. Чувствительность не есть абсолютное свойство живой природы, ее можно представить себе только как противоположность раздражимости. Поэтому, так же как раздражимость не может быть без чувствительности, и чувствительность не может быть без раздражимости.
О наличии чувствительности мы вообще заключаем только из своеобразных и произвольных движений, которые внешнее раздражение вызывает в живом существе. На живое существо внешняя среда действует иначе, чем на мертвое, свет только для глаза есть свет; но об этом своеобразии воздействия, которое внешнее раздражение оказывает на живое, можно умозаключить только из своеобразия движений, которые за ним следуют. Таким образом, для животного сферой возможных движений определена и сфера возможных ощущений. Сколько произвольных движений способно совершать животное, столько же оно способно воспринимать и чувственных впечатлений, и наоборот. Следовательно, сферой его (274) раздражимости животному определена и сфера его чувствительности и, наоборот, сферой его чувствительности – сфера его раздражимости.
Живое отличается от мертвого, определяя кратко, именно тем, что одно способно испытывать любое воздействие, другому же его собственной природой заранее определена сфера доступных его впечатлений.
В животном существует стремление к движению, но направление этого стремления изначально неопределенно. Лишь постольку, поскольку в животном изначально существует влечение к движению, оно способно к чувствительности, ибо чувствительность есть лишь отрицательное этого движения.
Поэтому вместе с исчезновением стремления к движению угасает и чувствительность (во сне) и, наоборот, вместе с возвращением чувствительности пробуждается и стремление к движению.
Грезы – предвестники пробуждения. Грезы здоровых существ – это утренние грезы. Следовательно, чувствительность существует в животном, пока в нем есть стремление к движению. Однако изначально это стремление (как и всякое другое) направлено на нечто неопределенное. Определенной его направленность становится только посредством внешнего раздражения. Следовательно, раздражимость – изначально отрицательное животного процесса – есть положительное чувствительности.
И наконец, если мы объединим раздражимость и чувствительность в одном понятии, то возникает понятие инстинкта (ибо стремление к движению, определенное чувствительностью, есть инстинкт). Таким образом, постепенно разделяя и вновь соединяя противоположные свойства в животном, мы достигли высшего синтеза, в котором произвольное и непроизвольное, случайное и необходимое в животных функциях полностью соединены.
Шеллинг Ф. О мировой душе. Гипотеза высшей физики для объяснения всеобщего организма или Разработка первых основоположений натурфилософии на основе начал тяжести и света // Сочинения: в 2-х т. Т. 1. – С. 175.
М. ХАЙДЕГГЕР
Новоевропейская форма онтологии – трансцендентальная философия, превращающаяся в теорию познания.
Почему в новоевропейской метафизике возникает такое? Потому что бытие сущего начинают мыслить как его присутствие для устанавливающего представления. Бытие есть теперь предметная противопоставленность. Вопрос о предметной противопоставленности, о возможности такого противопоставления (а именно устанавливающему, рассчитывающему представлению) есть вопрос о познаваемости. (275)
Но этот вопрос подразумевается, собственно, как вопрос не о физико-психическом механизме познавательного процесса, а о возможности присутствия предмета в познании и для него.
В каком смысле Кант своей трансцендентальной постановкой вопроса обеспечивает метафизике Нового времени эту ее метафизичность? Поскольку истина становится достоверностью и собственная сущность сущего превращается в предстояние перед восприятием и соображением представляющего сознания, т. е. знания, – постольку знание и познание выдвигается на передний план.
“Теория познания” и то, что таковой считается, есть в своей основе метафизика и онтология, стоящие на истине как на достоверности устанавливающе-обеспечивающего представления.
Напротив, истолкование “теории познания” как объяснения “познания” и “теории” сбивает с толку, хотя все эти устанавлива-юще-удостоверяющие хлопоты в свою очередь – лишь следствие перетолкования бытия в предметность и представленность.
Под рубрикой “теория познания” скрывается растущая принципиальная неспособность новоевропейской метафизики видеть свое собственное существо и его основание. Разговоры о “метафизике познания” увязают в том же недоразумении. По существу дело идет о метафизике предмета, т. е. сущего как предмета, объекта для некоего субъекта. В наступлении логистики дает о себе знать просто оборотная сторона теории познания, ее эмпиристски-позитивистское перетолкование.
Хайдеггер М. Бытие и время. – М., 1993. – С. 179.
С другой стороны, философия требует – так поначалу кажется – применять свои познания как бы на практике, претворяя их в фактическую жизнь. Но всегда же и оказывается, что эти нравственные усилия остаются вне философствования. Похоже, что и творческая мысль и мировоззрение – нравственные усилия должны сплавиться воедино, чтобы создать философию.
Хайдеггер М. Бытие и время. – С. 335.
Из книги Хрестоматия по философии [Часть 2] автора Радугин А. А.Тема14. Проблемы научной рациональности в современной “философии науки”. 14.1. Неокантианская интерпретация научного познания П. НАТОРПТаким образом метод, в котором заключается философия, имеет своей целью исключительно творческую работу созидания объектов всякого
Из книги Философия для аспирантов автора Кальной Игорь Иванович1. СОЦИАЛЬНЫЕ И ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ КЛАССИЧЕСКОЙ НЕМЕЦКОЙ ФИЛОСОФИИ Германия XVIII в. пребывала в состоянии социально-экономического застоя. «Все было скверно, и во всей стране господствовало общее недовольство… Народ был проникнут низким, раболепным, жалким
Из книги Философия: Учебник для вузов автора Миронов Владимир Васильевич6. Л. ФЕЙЕРБАХ - ПОСЛЕДНИЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ КЛАССИЧЕСКОЙ НЕМЕЦКОЙ ФИЛОСОФИИ И ЕЕ ПЕРВЫЙ РЕФОРМАТОР Людвиг Фейербах (1804–1872) - последний представитель немецкой классической философии и ее реформатор. Интерес представляет становление Фейербаха как философа. Он посещает
Из книги Я и мир объектов автора Бердяев Николай1. Постановка проблемы сознания в философии Проблема сознания всегда привлекала пристальное внимание философов, ибо определение места и роли человека в мире, специфики его взаимоотношений с окружающей действительностью предполагает выяснение природы человеческого
Из книги Том 21 автора Энгельс Фридрих3. Познание и свобода. Активность мысли и творческий характер познания. Познание активное и пассивное. Познание теоретическое и практическое Невозможно допустить совершенной пассивности субъекта в познании. Субъект не может быть зеркалом, отражающим объект. Объект не
Из книги Основы философии автора Бабаев ЮрийЛЮДВИГ ФЕЙЕРБАХ И КОНЕЦ КЛАССИЧЕСКОЙ НЕМЕЦКОЙ ФИЛОСОФИИ Написано в начале 1886 г.Напечатано в журнале «Die Neue Zeit» №№ 4 и 5, 1886 г. и отдельным изданием в Штутгарте в 1888 г.Печатается по тексту издания 1888 г.Перевод с немецкого Титульный лист книги «Людвиг Фейербах и конец
Из книги Мадэализм - концепция мировоззрения III тысячелетия (заметки по поводу модернизации физической теории) автора Шулицкий Борис ГеоргиевичПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ «ЛЮДВИГ ФЕЙЕРБАХ И КОНЕЦ КЛАССИЧЕСКОЙ НЕМЕЦКОЙ ФИЛОСОФИИ» В предисловии к своему сочинению «К критике политической экономии», Берлин, 1859, Карл Маркс рассказывает, как мы в 1845 г. в Брюсселе решили «сообща разработать наши взгляды», - а именно,
Из книги Введение в философию автора Фролов ИванТема 6 Диалектика как метод мышления и познания, осевое звено философии Вопрос о месте диалектики в структуре философского знания сегодня приобретает крайне актуальное значение. В течение столетий показателем зрелости идей того или иного мыслителя прошлого является
Из книги Толпа, массы, политика автора Хевеши Мария Акошевна4. Работа Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» и современная действительность По известному выражению М. Планка, новые, революционные идеи и теории побеждают только тогда, когда вымирает поколение - носитель старых теорий. Иными словами,
Из книги Краткий очерк истории философии автора Иовчук М Т1. Постановка проблемы сознания в философии Проблема сознания всегда привлекала пристальное внимание философов, ибо определение места и роли человека в мире, специфики его взаимоотношений с окружающей его действительностью предполагает выяснение природы
Из книги Фейербах. Противоположность материалисического и идеалистического воззреий (новая публикация первой главы «Немецкой идеологии») автора Энгельс ФридрихИдеи просвещения народных масс в немецкой классической философии и в марксизме Известно, что немецкая классическая философия, несмотря на всю свою абстрактность, по-своему отражала идеи и события Французской революции, продолжая линию Просвещения. Так Кант считал
Из книги Политические онтологики автора Матвейчев Олег Анатольевич§ 1. Исторические корни классической немецкой философии Во второй половине XVIII в. в Западной Европе происходят новые социально-экономические сдвиги, обусловленные утверждением капиталистического способа производства и превращением буржуазии в экономически
Из книги Феномен языка в философии и лингвистике. Учебное пособие автора Фефилов Александр ИвановичИз предисловия Ф. Энгельса к его книге «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» Прежде чем отправить в печать эти строки, я отыскал и еще раз просмотрел старую рукопись 1845 – 1846 годов. Отдел о Фейербахе в ней не закончен. Готовую часть составляет
Из книги Марксистская философия в XIX веке. Книга вторая (Развитие марксистской философии во второй половине XIX века) автора Из книги автора3. Язык в освещении немецкой классической философии 3.1. Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831). Диалектика отношения языка, сознания и действительности Немецкий философ, создатель теории диалектики, суть которой определяется принципом: «Противоречие есть критерий
Из книги автора3. Работа Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» Работа Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» была написана в 1886 г. и опубликована в том же году в журнале «Die Neue Zeit» («Новое время»). Непосредственным поводом для
