Иконописец Г.Е.Фролов из Причудья
В конце 1860-х гг. в Режице (ныне Резекне) на Вокзальной площади в доме Василькова открылась иконописная мастерская. Хозяин ее, Ефим Фролов, до переезда в Витебскую губернию жил с семьей в посаде Митьковка Черниговской губернии, где в 1854 г. родился его сын Гавриил. Вместе с братьями мальчик с раннего детства помогал отцу в его работе (по прибытии в Режицу ему было 14 лет).
Ефим Фролов обучал трех сыновей трудоемкому искусству иконописи, открывал им старинные секреты приготовления «вечной» краски на яичном желтке и другие тонкости мастерства.
В 1875 г. после смерти отца братья Гавриил и Тит были приглашены в Москву на Преображенское кладбище - в один из центров старообрядчества, где устроили свою иконописную мастерскую. Последовали и скитания по стране (Казань, Самара). В 1879 г. Фроловы вернулись в тихую, уютную Режицу.
В 1887 г. (по некоторым данным, в 1890-е гг.) братья-иконописцы перебрались в Причудье (по приглашению жителя деревни Тихотка), где старообрядцы испытывали нужду в опытных мастерах. Здесь, в деревне Раюши, Г.Е.Фролов провел многие плодотворные годы своей жизни. Из созданной им школы иконописи вышли П.М.Софронов, Ф.Мызников, Д.Поляков, Н.Глухов и др.
Знаток старообрядчества, редактор журнала «Родная старина» И.Н.Заволоко вспоминал о Фролове: «Держался он скромнее всех. Праздных разговоров избегал. В свободную минуту собирал около себя молодежь и читал назидательные поучения. Желающие обучались церковному пению, к чему Г.Е.Фролов проявлял уже тогда большую склонность. Ходил Гавриил Ефимович в азяме. Службы не пропускал. Работа и молитва, занятия с детьми - так проводил свои дни юный Фролов. Пищу вкушал он по уставу, дважды в день». Ведя строгий подвижнический образ жизни, Фролов не имел семьи, не случайно его называли «истинным ревнителем благочестия».
Иконописание Г.Е.Фролов понимал прежде всего как «святое дело»: писать начинал, отслужив молебен, по окончании сам освящал свое творение. В домах причудских старообрядцев до сих пор хранятся иконы Фролова - подлинные произведения искусства.
Однако известность мастера в иконописи при его жизни выходила далеко за пределы Прибалтики. До революции он получал заказы из Петербурга, Москвы, Польши, с юга России. «Как иконописца, писавшего старинным способом и по древним образцам, искусного и даровитого, его знала вся старообрядческая Россия», - писал о своем учителе П.Софронов. В 20-30-е гг. связи с Россией были разорваны, Г.Фролов выполнял заказы, приходившие из Франции и Америки.
Вершиной же его творчества стал старообрядческий храм в деревне Рая, который мастер расписывал несколько десятков лет (завершил в 1920-е гг.). Эта молельня находилась на берегу Чудского озера и пять ее куполов были видны издалека. В ее иконостасе имелось около двухсот образов, принадлежавших, в основном, кисти Гавриила Ефимовича, как и большинство других икон в храме.
Современник писал: «Общее впечатление от раяской молельни - светлое и жизнерадостное, идущее вразрез со сложившимся представлением о мрачности и аскетичности обстановки староверческой молельни». Были в храме и старинные иконы... Однако этот памятник русского искусства сгорел в конце войны.
Г.Е.Фролов вел переписку со многими деятелями старообрядчества, его приглашали на духовные съезды в качестве бесспорного авторитета в вопросах веры, активно сотрудничал в издававшемся в Риге журнале прибалтийских старообрядцев «Родная старина» (здесь помещено семь его статей, фотопортреты мастера), издал брошюры «О Каиновой жертве», «Какая жизнь, такие и догматы», богословский труд «Путь к прощению грехов».
Фролов интересовался не только отвлеченными богословскими вопросами, но и касался актуальных нравственных проблем ХХ века. «Мы живем в жестокие дни, - отмечал он. - Вопросы духа отстранены. Культ тела, грубая чувственность повсюду господствуют. Христианство считается ненужным пережитком. Религия - одуряющим опиумом. Мы все прилепились к земному.. , погрузились в духовную спячку».
Нельзя не согласиться с суждением проф. С.Г.Исакова (Тарту): «Многие мысли иконописца и сегодня звучат актуально, и то, о чем он пишет, напоминает наши дни...»
Г.Е.Фролов имел глубокие познания и в сфере старинного церковного «крюкового» пения (вместо нотописи применялись особые знаки - «знамена», или «крюки»). Он обучил крюковому пению несколько поколений старообрядческой молодежи Причудья, обладая звучным голосом, сам пел в руководимом им церковном хоре. При участии Фролова была открыта школа, где дети староверов усваивали церковно¬славянскую грамоту и старинное пение.
До конца своей жизни, уже будучи тяжело больным, мастер стремился завершить работу над рядом икон. Скончался он 76 лет от роду 28 сентября 1930 г. в деревне Рая.
При храме была комнатка, где хранились книги и вещи Г.Е.Фролова (среди широко представленной старообрядческой литературы имелись и многие библиографические раритеты, древние рукописи). Однако все эти духовные ценности погибли в годы войны при пожаре.
Однако, как писал И.Н.Заволоко, в каждой семье по Причудью можно было найти иконы чудного письма Фролова. Имя связанного и с Латвией иконописца не забывают в среде старообрядцев Прибалтики, в рижском культурно-просветительном обществе им. И.Н.Заволоко.
Иконописец Пимен Сафронов
Один из самых значительных художников-иконописцев ХХ в. Пимен Максимович Софронов тесно связан с Прибалтикой.
Родился он 9 сентября 1898 г. в Причудье, в деревне Тихотка, в семье старообрядцев. В юные годы (лет 12 или 15 от роду) он стал учеником иконописца Г.Е.Фролова. Своему учителю он посвятил статью в сборнике «День русского просвещения» (Таллин). От Фролова молодой иконописец узнал секреты приготовления «вечной» краски на яичном желтке, вместе с учителем участвовал в росписи храма в деревне Раюши (Рая). В иконостасе храма привлекала внимание созданная Софроновым икона Спасителя.
После революции древние традиции иконописания сохранились в русском зарубежье. Ведущую роль в этом сыграли старообрядцы Прибалтики, особенно Причудья и Латвии.
В 1928 году П.М.Софонов, уже достаточно известный мастер, был приглашен в Ригу, являвшуюся центром старообрядчества в странах Балтии. Тесное духовное родство связывало его с руководителем рижского Кружка ревнителей русской старины. Софронов возглавил иконописную мастерскую, созданную при этом кружке. Художник не только реставрировал старинные иконы и занимался иконописанием, но и стал обучать искусству византийской и древнерусской церковной живописи здешних художников и любителей.
Бывший рижанин художник Е.Е.Климов (Канада) вспоминал: «В 1929 году мы (с юристом, проф. ЛУ В.И.Синайским - С.Ж.) занимались техникой иконописи под руководством известного иконописца П.М.Софронова, что обоим доставляло большую радость...» (Климов Е. Встречи, с. 14).
Когда в октябре–ноябре 1929 г. Кружок ревнителей русской старины организовал свою выставку, на ней был выставлен ряд работ Софронова, среди которых внимание посетителей особенно привлекли «Деиус» и огромная икона «Нерукотворный образ».
Как отмечает проф. С.Г.Исаков, в начале своей творческой деятельности он написал и несколько портретов писателей (А.С.Пушкин, И.А.Крылов) и картин («Девушка с ведром, идушая по воду»), но очень скоро бросил светскую живопись, полагая, что иконопись требует более углубленного, религиозного состояния духа и настроя.
Творчество иконописца популяризовал печатный орган руководимого И.Н.Заволоко кружка, ставшего вскоре своего рода органом духовной связи старообрядцев Латвии и стран Балтии. Рижский период был весьмаплодотворным для художника и его учеников. Однако в начале 1930-х гг. Софронов получил приглашение в Париж. В этом центре европейской культуры и довоенного «русского рассеянья» он руководил школой древнерусской иконописи. В Париже с большим успехом прошла выставка его работ и работ учеников его школы. П.М.Софонов участвовал и в парижском Международном конгрессе изографов, установив связи с бельгийскими монахами, по их приглашению некоторое время он находился в католическом центре при монастыре Аме, где обучал монахов церковной живописи, написал икону «Матерь Божия». В Бельгии была выпущена открытка с репродукцией этой иконы (по некоторым данным, разошлась в сотнях тысячах экземпляров), в уголке имелась подпись – П.Софронов. В Бельгии художник так-же занимался реставрацией старинных икон.
Затем Софронов руководил курсами иконописи в Праге – также крупнейшего культурного центра русского зарубежья 1920–30-х гг. Открытые при Кондаковском институте курсы посещали также чехи и немцы (по вере лютеране и католики), в том числе, например, и князь К.Шварценберг.
В 1933 г. П.Софронов по рекомендации княгини М.П.Голицыной (двоюродной сестры югославского короля Александра) получает королевское приглашение приехать в Белград для росписи дворцовой церкви. Получает он приглашение и от патриарха сербской православной церкви Варнавы прибыть в Югославию с целью создания синодальной школы иконописи, а также работы по реставрации старинных икон в церквах и монастырях, росписи храмов. Три с лишним года провел Софронов в Югославии. Некоторое время он жил в королевском дворце, побывал во многих сербских, черногорских, македонских монастырях, изучая особенности древней южнославянской иконописи. Им была расписана капелла патриарха Варнавы. В Югославии художник женился на сербке. Однако почти каждый год П.Софронов навещал родное Причудье, проводил в родном краю недолгий отпуск.
Начиная с 1939 года иконописец трудился в Ватикане, где шла подготовка к всемирной выставке христианского искусства, для которой необходимо было создать образец православного храма в древнем традиционном стиле (иконостас должен был быть из 54 образов в пять рядов). П.Софронову пришлось написать и ряд икон. Его работы экспонировались на выставке в Восточном институте Ватикана в 1941 г. Критик Бьянка Паулуччи, восхищаясь эмоциональным началом, свежестью чувств в иконах Софронова, сравнивала его с великим мастером Предренессанса Джотто.
Годы войны художнику пришлось провести в Италии. В 1947 г. по приглашению главы русской православной церкви Америки архиепископа Виталия П.Софронов переехал в США, где незамедлительно получил много заказов. В США художник обрел друзей и вторую родину. П.Софронов расписал Троицкий собор в Бруклине, храмы Трех Святителей в Аксонии и Петра и Павла в Сиракузах, Владимирскую церковь в Нью-Йорке, церковь в Тректоне, усыпальницу архиепископа Иоанна Максимовича и др. В Америке был организован целый ряд персональных выставок работ П.Софронова. Одна из таких выставок состоялась в марте 1966 г. в Сан-Франциско, другая – в 1967 г. в Лос-Анджелесе. К выставкам были выпущены иллюстрированные каталоги.
Известный мастер преподавал и на специальных курсах иконописи. В 1961 г. был торжественно отмечен 50-летний юбилей творческой деятельности П.Софронова. Он удостоился целого ряда международных наград, в том числе греческого ордена Св.Дионисия (награжденные этим орденом возводятся во дворянство).
П.Софронов проживал в Мелвилле (штат Нью-Джерси), где находилась община старообрядцев-поморцев одна из четырех в США. И здесь он расписал старообрядческий храм Св.Николы. Дом П.Софронова внешне не отличался от стандартных американских домов, но, по словам журналиста, «внутри дома нас встречает уже не Америка, а исконная Русь».
Когда очевидец вошел, с порога приятно дохнуло запахом яблок, меда (Пимен Максимович увлекался и пчеловодством, имел ульи) и сушенных грибов. В его доме была и богатая коллекция самоваров, собрание крестов (нательных и наперсных) и, главное, собрание старинных икон. Имелись у Софронова и некоторые образцы светского искусства: скульптуры Е.Н.Лансере, картины и рисунки Н.Рериха, Л.Пастернака и др. В его уникальной библиотеке были собраны старинные рукописные и старопечатные книги, в том числе экземпляр Острожской Библии И.Федорова.
Летом 1968 г. П.Софронов после более чем 20-летнего перерыва посетил Россию и Прибалтику – побывал в Москве, Ленинграде, Риге, Таллине. Навестил и Тарту, и родную Тихотку, на старом кладбище поклонился могилам родителей и своего учителя Г.Е.Фролова, повидал дом, где родился, и деревню Раюши. Родственникам он говорил, что решил вернуться на родину.
В последние годы жизни зрение художника ослабело, стало трудно писать мелкие детали. Он ходил в храм на все службы, пел на клиросе. Однажды в субботу он не был на вечерне, не пришел. Дверь его дома была заперта. Когда приставили лестницу к окну второго этажа, где находилась спальня, увидели, что Пимен Максимович лежит в постели бездыханный. Произошло это 16 мая 1973 года. Покойному было 75 лет.
Похоронен художник на кладбище в Мелвилле, недалеко от храма. На его могиле памятник из черного гранита, в дни его смерти расцветают посаженные племянницей ландыши.
Друг и душеприказчик иконописца Ф.Данилов создал музей и библиотеку П.М.Софронова, хотя его дом не сохранился (в музее хранятся книги и иконы Софронова).
Актуально звучит призыв известного живущего в Тарту краеведа, историка русской культуры в Эстонии, проф. С.Г.Исакова: «В русских деревнях Причудья сохранились иконы работы П.Софронова. Хотелось бы обратиться к владельцам икон: работы Пимена Максимовича Софронова – это произведения искусства, имеющие немаловажную художественную ценность, берегите их!»
Иконы П.М.Софронова и его учителя Г.Е.Фролова имеются и в Латвии. Немногие знают о жизни и судьбах их авторов, их вкладе в развитие русского искусства в зарубежье, более того – в сохранение и приумножение духовных и художественных ценностей христианского искусства. Хотя труд подвижников может служить ярким примером для их молодых соотечественников, художников Латвии, Прибалтики.
Молодые художники-иконописцы. К.А.Павлов
К самой Даугаве подходят строения старообрядческого храма. Здесь из старого коридора дверь в просторную комнату иконописца К.А.Павлова. Комната похожа на келию: повсюду иконы - на стене, на столах, большие и маленькие, много неоконченных.
На столе кипы книг, образцов. Павлов много читает, изучает письмо старинных икон. У него обширная библиотека, от древних рукописей до светских изданий. Иногда, иллюстрируя свою мысль, он подходит к кипам книг и сразу отыскивает нужную. Павлов весь от старообрядчества с его вековой устойчивостью и своеобразной самобытностью. Истинный смысл и красоту иконы видит только в древней иконописи.
В XV-м веке, - говорит Павлов - Саванаролла на Западе, в XVII веке у нас на Руси протопоп Аввакум протестовали против проявления телесности в иконах. Вот, - он раскрывает тяжелую книгу и читает красочное изречение протопопа Аввакума: "По попущении Божию умножишься в нашей русской земле иконного письма неподобного изографы. Пишут Спасов образ - лицо одутловато, уста червонные, власы кудрявые, руки у мышцы толстые, так же как и у ног, бедры толстые, а весь яко немчин брюхат и толст учинен, лишь сабли той при бедре не писано. А устроято все по фряжскому, сиречь, по немецкому. А Христа на кресте - раздутовата: толстехонек, миленький стоит и ноги те у него, что стульчики. Ох, ох, бедная Русь! Чего-то тебе захотелось немецких поступков и обычаев."
Согласно древним образцам, Павлов любит яркие сочетания. Его иконы поражают свежестью и яркостью красок. Много приходится заниматься также и реставрацией. Он - ученик Софронова.
Мы ведь с ним жили вместе в этой комнате, - говорит Павлов. - Сейчас Софронов в Югославии, из 120 предложенных ему там учеников он выбрал только 30.
Павлов неутомим. Целая серия фотографических карточек – снимки с его работ. Много времени отняла реставрация иконостаса в Иллукстском уезде. Сейчас он начал большую старинную икону сложной композиции "Величит душа моя Господа".
(° 9 сент. 1898, Тихеда, рус. Тихотка, Казепяэская волость Тартуского уезда, Российской империи; 16 мая 1973, Милвилл, Нью-Джерси, США) - известный иконописец. Родился в старообрядческой семье и едва ли не в 12 лет стал учеником первой в Эстонии иконописной школы Г. Е. Фролова в дер. Раюши (Рая). Фролов был непререкаемым авторитетом для П.М.Софронова как в иконописном деле, так и на путях постижения старообрядческой книжности. Самым большим достижением П.М.Софронова в ранний период его творчества было участие в росписи старообрядческого храма в дер. Раюши, в частности, икона "Спаситель". В то время, как в России традиции иконописания в 1920-1930-е были практически прерваны, в эстонском Причудье, благодаря школе Г. Е. Фролова, они сохранялись и развивались. В 1927 Фролова и П.М.Софронова пригласили в Резекне для реставрации и обновления церковной живописи в моленной Кладбищенской общины. В этом храме П.М.Софронов написал большую икону "Благовещение". В конце 1928, благодаря хлопотам И. Н. Заволоко, П.М.Софронов получил приглашение в Ригу. Здесь он возглавил мастерскую иконописи при рижском Кружке ревнителей русской старины, где занимался иконописанием, реставрацией икон, обучал даровитых учеников и здешних художников искусству византийской и древнерусской церковной живописи. Уже в 1929 была организована выставка, на которой всеобщее внимание привлекли "Деисус" и большая икона "Нерукотворный образ" работы П.М.Софронова. В начале 1930-х П.М.Софронов был приглашен в Париж, где руководил школой древнерусской иконописи, участвовал с учениками в выставках, работе Международного конгресса изографов. Некоторое время П.М.Софронов обучал монахов при монастыре Аме (Бельгия) церковной живописи и написал икону "Матерь Божия", ставшую широко известной благодаря художественным открыткам, выпущенным в Бельгии. Далее его путь лежал в Прагу, где при Кондаковском институте работали курсы иконописи под его руководством, затем в Белград, где он расписывал дворцовую церковь, реставрировал живопись древних сербских храмов и монастырей, вел курсы иконописи. В постоянном учении П.М.Софронов посещает Черногорию, где в монастыре Пива исследовал последние следы художественного византийского творчества. В Югославии П.М.Софронов женился на сербке, но ежегодно бывал на родине в Причудье. В 1939 П.М.Софронов приглашен в Ватикан для подготовки к всемирной выставке христианского искусства. Для этой цели выстроили образец православного храма, в котором П.М.Софронов написал пятирядный иконостас из 54 образов. Его работы этого периода были выставлены в Восточном институте Ватикана в 1941. До 1947 П.М.Софронов жил в Италии, а затем получил приглашение от американского архиепископа Виталия приехать в США для работы в местных православных храмах. В США П.М.Софронов поселился в Милвилле (штат Нью-Джерси) в одной из четырех старообрядческих общин. Здесь он расписал старообрядческий храм Св. Николы. Кроме того, в числе его работ роспись Троицкого собора в Бруклине, храмов Трех Святителей в Аксонии, Петра и Павла в Сиракузах, Владимирской церкви в Нью-Йорке, церкви в Трентоне, усыпальницы архиепископа Иоанна Максимовича и др. Был организован ряд персональных выставок, крупнейшие из них в Сан-Франциско (1966) и Лос-Анжелесе (1967). Летом 1968 П.М.Софронов после долгого перерыва посетил Ригу, Таллин, родную Тихотку. В последние годы жизни П.М.Софронов стал плохо видеть, не мог уже писать мелкие детали, но ходил в храм на все службы и пел на клиросе. Умер 75 лет и похоронен на кладбище недалеко от храма в Милвилле.
В 2018 году исполняется 120 лет со дня рождения величайшего иконописца XX столетия Пимена Максимовича Соф ронова . В России этого иконописца почти не знают, а в Италии его сравнивали с Джотто.
Будущий иконописец родился 4 сентября 1898 года на берегу Чудского озера, в деревне Тихотка Тартуского уезда Лифляндской губернии, в семье зажиточного крестьянина-старообрядца. Отец Пимена — Максим Михайлович владел тремя гектарами земли, занимался огородничеством, извозным промыслом, а также рыболовством. Мать — Пелагея Ивановна была дочерью рыбака. В четырехлетнем возрасте мальчик лишился отца: в коварных водах Чудского озера рыбаки гибли часто… Когда Пимен подрос и стал ходить в школу, у него обнаружился талант к рисованию, и в 12 лет мать отдала его в учение ремеслу иконописания.
Иконописная школа была при моленной в соседней деревне Раюши . Местный мастер Гавриил Фролов, который стал его наставником, внушал начинающему художнику, что для писания икон нужно знать силу цвета природных красок, обладать особым состоянием духа, настроением, глубоко отличным от душевного состояния светских художников.
Самым большим достижением Софронова в ранний период его творчества было участие в росписи старообрядческого храма в деревне Раюши, где он написал икону «Спаситель ». В Раюшах старообрядцами была собрана хорошая библиотека редких изданий, которой художник охотно пользовался. В иконописной школе Фролов учил детей староверов петь по крюкам. Пимен, имея хороший голос, тоже пел на клиросе. Вскоре Софронов познакомился с выдающимся деятелем старообрядчества, историком и краеведом Иваном Заволоко , когда тот после окончания Пражского университета впервые приехал в Причудье.
Милостив и долготерпелив Господь, — наставлял юношу Заволоко. — Ожидает нашего обращения. Будем помнить, что мы смертны. От смертного часа нас ничто не избавит. Ни лекарства, ни врачи земные. Но еще страшнее смерть духовная. Смерть грешника люта.
В 1927 году Фролов вместе с Софроновым работали в Кладбищенской моленной в Резекне по реставрации и обновлению икон. В этом храме Софронов написал свою первую большую икону «Благовещение ». В 1928 году Пимен приехал в Ригу, где возглавил мастерскую иконописи при рижском «Кружке ревнителей русской старины », занимался реставрацией икон, обучал даровитых учеников и здешних художников искусству византийской и древнерусской церковной живописи. Уже в 1929 году была организована выставка, на которой всеобщее внимание привлекли «Деисус » и большая икона «Нерукотворный образ » работы Софронова.
Рижская художница, реставратор и иконописец Т.В. Косинская так писала об этом времени:
Здесь я встретилась с известным старообрядческим иконописцем П.М. Софроновым, и он после некоторых колебаний согласился учить меня всем приемам древней иконописи, у нас почти утраченной. Старообрядцы смотрят на иконопись как на святое дело, требующее строгой монашеской жизни. П.М. Софронов, ревностный исполнитель этого устава, не решался учить меня, «никониянку», но по совету своего старого учителя иконописца Фролова принял меня.
Постепенно имя иконописца Софронова становилось все более известным, в том числе и в Европе. В 1931 году он был приглашен в Париж обществом «Икона », где руководил школой древнерусской иконописи, участвовал с учениками в выставках, в работе Международного конгресса изографов. В 1931 г. во Франции вышла его книга «Целебник » — пособие по древнему иконописанию. По мысли автора, верующий, молясь, видит не просто икону, но обращается к образу, веря, что святой поможет ему. Некоторое время Софронов обучал церковной живописи монахов при монастыре Аме (Бельгия), и написал икону «Матерь Божия », ставшую широко известной благодаря художественным открыткам, выпущенным в Бельгии. Они были отпечатаны громадным тиражом, в несколько сот тысяч экземпляров.
Потом Пимен Максимович оказался в Праге, где работали курсы иконописи. Во время учебы в Праге он посещал семинар Кондакова, где занимались орнаментом, а Софронов как раз коллекционировал вышивки. Позже, в 1930-е годы, Софронов сам будет вести в институте Кондакова курсы иконописания и читать лекции об иконописи.
Историк Николай Андреев , работавший в это время в институте, вспоминал о Софронове так:
Он был тогда лет 30, одевался очень по-русски — поддевки, расписные рубашки-косоворотки. И был ультрарусский человек очень чистой души.
Пимен Максимович писал тогда своей покровительнице княгине Наталье Яшвиль :
Я твердо уверен, что внутреннее состояние в человеке очень влияет на работу иконную (хоть даже самую «трафаретную»). А в смысле вознаграждения меня, то в таковом я сговорчив, располагаю на ваши возможности. Уверяю искренне, что желание мое и попечение будет в том, чтобы не погибло и не ушло в историю правильное иконописание, ведь и сейчас уже во многих мнение, что иконописание стилей новгородскаго и московскаго погибло, осталось только подражание неудачное, это не правильно, чистоту стиля старообрядцы сумели сохранить, и сейчас в России по сибирским скитам хорошия мастера без повреждения есть. Может, теперь только антихристы истребят…
В 1933 году король Югославии Александр I пригласил Софронова расписать фресками стены дворцовой церкви в Белграде. Однако к работе Пимен Максимович, из-за интриг и зависти местных художников, так и не приступил. Но зато начал организацию школы-мастерской, которой и руководил. Три с лишним года провел Софронов в Югославии. Он побывал во многих сербских, черногорских, македонских монастырях, изучая особенности древней южнославянской иконописи. Им была расписана капелла патриарха Варнавы. В Югославии художник женился на сербке. По признанию самого иконописца, созерцание фресок в Сербии и Черногории оказало большое влияние на совершенствование его иконописного мастерства.
В 1941 году в Риме состоялась первая персональная выставка икон Софронова, которая прошла с большим успехом, после чего его и стали считать крупнейшим иконописцем ХХ столетия. В то время в Италии правил Муссолини, бушевала война, а потому Софронов, как русский, жил в Риме под надзором полиции. По окончании войны Софронов не решился приехать в СССР. В это время по всей Италии, по согласованию с союзниками, разъезжали офицеры НКВД, приглашая оказавшихся там в результате войны русских вернуться на родину. Однако иконописец знал, чем это может закончиться. К тому же дома его никто не ждал. Мать к этому времени уже умерла, а сестры вышли замуж. Но и в разоренной войной послевоенной католической Италии делать ему было нечего.
В 1947 году иконописец откликнулся на приглашение и уехал в США. Там он поселился в Милвилле (штат Нью-Джерси) в старообрядческой общине. Работал много, расписал старообрядческий храм святителя Николы, Троицкий Собор в Бруклине, храм Трех Святителей в Аксонии, Петра и Павла в Сиракузах, Владимирскую церковь в Нью-Йорке, церковь в Трентоне, усыпальницу архиепископа Иоанна Максимовича и др. Был организован ряд его персональных выставок. Крупнейшие прошли в Сан-Франциско и Лос-Анжелесе. Был издан большой альбом его работ.
В декабре 1962 году за выдающиеся труды в области религиозной живописи и за усилия по возрождению византийской иконописи греческий Орден Дионисия Закинфског о наградил Пимена Максимовича Крестом Таксирха всех трех степеней. В 1966 году иконописец совершил паломничество на Святую Землю. Здесь Иерусалимский патриарх предложил мастеру основать школу иконописи и расписать фресками церкви. Однако на это сил у всемирно известного иконописца уже не было…
В июне 1968 году Софронов написал Ивану Заволоко, который жил тогда в советской Риге:
Очень мне хочется встретиться, но когда это осуществится? Слышно, у вас в Риге меня укоряют: почему я здесь в Америке иконы пишу для никониан? Но ведь здесь старообрядцев мало <…> А вот бы выписали меня как иконописца или реставратора в Ригу, Двинск или Режицу? Умею и фресковую (живопись) и мозаичную <…> А без вызова тяжело мне подняться. Уже если самостоятельно уезжать из США, то не временно, а совсем, а у меня домик свой и книг три этажерки, редких книг жаль. Да и как меня примут? Хотя я ни в войнах (последних),ни в политику не вмешивался…
И все же в августе 1969 году Софронов приехал в СССР. Ему удалось побывать в родном Причудье , где на старом кладбище он поклонился могилам родителей и своего учителя Фролова, а в Риге он встретился с Иваном Заволоко.
В последние годы жизни Софронов говорил близким, что решил окончательно вернуться на Родину. Но зрение художника уже ослабело, стало трудно писать мелкие детали. Он ходил в храм на все службы, пел на клиросе. Однажды в субботу он не появился в храме. Дверь его дома оказалась заперта. Когда приставили лестницу к окну второго этажа, где находилась спальня, увидели, что Пимен Максимович лежит в постели бездыханный. Произошло это 16 мая 1973 года, когда ему было 75 лет. Похоронен великий иконописец на кладбище в Милвилле, недалеко от храма. На его могиле установлен памятник из черного гранита.
Побывавший в его американском доме незадолго до смерти иконописца В. Шаталов вспоминал:
Узорчатое цветное стекло, букеты бессмертников, репродукции, портреты и вполстены собрание медных, серебряных, эмалевых, маврикийского дуба крестов от четвертого по восемнадцатый век. У каждого свое назначение, свое прошедшее. И книги, книги… На полках вдоль стен, на диванах, на столах. Вот огромная с застежками — Первопечатный Апостол Ивана Федорова. На полях страниц рукописные пометки неизвестного сторонника (современника?!) Бориса Годунова. А эта — Острожская Библия, а эта — еще огромней — Триодь Постная…
Увы, увидеть эту уникальную коллекцию уже больше никому не придется. После смерти Софронова она была разграблена. И, к сожалению, ни одной выставки этого величайшего русского иконописца XX века, признанного во всем мире, в России так до сих пор и не провели.
Вернуться в Россию не успел…
У нас этого иконописца почти не знают, а в Италии его сравнивали с Джотто
Летом 1989 года в захолустный американский городишко Милвилл приехал молодой француз. Он прямиком явился в русскую общину этого города и признался, что имеет особое задание Ватикана. Ему было поручено объехать все города и страны, где жил и работал умерший в Милвилле русский старообрядческий иконописец Пимен Максимович Софронов . Француз тщательно сфотографировал все работы Софронова в храме и в библиотеке его имени, основанной общиной после смерти иконописца, после чего поспешно отбыл назад, в Рим… Ещё
Пимен Софронов
Приезжал посланец Папы Римского не случайно. Пимен Софронов, который у нас мало кому известен, среди специалистов считается величайшим иконописцем XX столетия. А родился будущий художник 4 сентября 1898 г. на берегу Чудского озера, в деревне Тихотка Тартуского уезда Лифляндской губернии, в семье зажиточного крестьянина-старообрядца. Отец Пимена - Максим Михайлович владел тремя гектарами земли, занимался огородничеством, извозным промыслом, а также рыболовством. Мать - Пелагея Ивановна была дочерью рыбака. В четырехлетнем возрасте мальчик лишился отца: в коварных водах Чудского озера рыбаки гибли часто… Когда Пимен подрос и стал ходить в школу, у него обнаружился талант к рисованию, и в 12 лет мать отдала его в учение ремеслу иконописания.
Иконописная школа была при моленной в соседней деревне Раюши. Местный мастер Гавриил Фролов, который стал его наставником, внушал начинающему художнику, что для писания икон нужно знать магическую силу цвета природных красок, обладать особым состоянием духа, настроением, глубоко отличным от душевного состояния светских художников.
Самым большим достижением Софронова в ранний период его творчества было участие в росписи старообрядческого храма в деревне Раюши, где он написал икону «Спаситель».
В Раюшах старообрядцами была собрана хорошая библиотека редких изданий, которой художник охотно пользовался. В иконописной школе Фролов учил детей староверов петь по крюкам. Пимен, имея хороший голос, тоже пел на клиросе. Вскоре Софронов познакомился с выдающимся деятелем старообрядчества, историком и краеведом Иваном Заволоко, когда тот после окончания Пражского университета впервые приехал в Причудье.
«Милостив и долготерпелив Господь, - наставлял юношу Заволоко. - Ожидает нашего обращения. Будем помнить, что мы смертны. От смертного часа нас ничто не избавит. Ни лекарства, ни врачи земные. Но еще страшнее смерть духовная. Смерть грешника люта».
В 1927 году Фролов вместе с Софроновым работали в Кладбищенской моленной в Резекне по реставрации и обновлению икон. В этом храме Софронов написал свою первую большую икону «Благовещение». В 1928 году Пимен приехал в Ригу, где возглавил мастерскую иконописи при рижском «Кружке ревнителей русской старины», занимался реставрацией икон, обучал даровитых учеников и здешних художников искусству византийской и древнерусской церковной живописи. Уже в 1929 году была организована выставка, на которой всеобщее внимание привлекли «Деисус» и большая икона «Нерукотворный образ» работы Софронова.
Рижская художница, реставратор и иконописец Т.В. Косинская так писала об этом времени: «Здесь я встретилась с известным старообрядческим иконописцем П.М. Софроновым, и он после некоторых колебаний согласился учить меня всем приемам древней иконописи, у нас почти утраченной. Старообрядцы смотрят на иконопись как на святое дело, требующее строгой монашеской жизни. П.М. Софронов, ревностный исполнитель этого устава, не решался учить меня, «никониянку», но по совету своего старого учителя иконописца Фролова принял меня».
«Может, теперь только антихристы истребят…»
Постепенно имя иконописца Софронова становилось все более известным, в том числе и в Европе. В 1931 году он был приглашен в Париж обществом «Икона», где руководил школой древнерусской иконописи, участвовал с учениками в выставках, в работе Международного конгресса изографов. В 1931 г. во Франции вышла его книга «Целебник» - посо-бие по древнему иконописанию. По мысли автора, верующий, молясь, видит не просто икону, но обращается к обра-зу, веря, что святой поможет ему. Некоторое время Софронов обучал церковной живописи монахов при монастыре Аме (Бельгия), и написал икону «Матерь Божия», ставшую широко известной благодаря художественным открыткам, выпущенным в Бельгии. Они были отпечатаны громадным тиражом, в несколько сот тысяч экземпляров.
Потом Пимен Максимович оказался в Праге, где работали курсы иконописи. Во время учебы в Праге он посещал семинар Кондакова, где занимались орнаментом, а Софронов как раз коллекционировал вышивки. Позже, в 1930-е годы, Софронов сам будет вести в институте Кондакова курсы иконописания и читать лекции об иконописи.
Историк Николай Андреев, работавший в это время в институте, вспоминал о Софронове так: «Он был тогда лет 30, одевался очень по-русски - поддевки, расписные рубашки-косоворотки. И был ультрарусский человек очень чистой души».
Пимен Максимович писал тогда своей покровительнице княгине Наталье Яшвиль: «Я твердо уверен, что внутреннее состояние в человеке очень влияет на работу иконную (хоть даже самую «трафаретную»). А в смысле вознаграждения меня, то в таковом я сговорчив, располагаю на ваши возможности. Уверяю искренне, что желание мое и попечение будет в том, чтобы не погибло и не ушло в историю правильное иконописание, ведь и сейчас уже во многих мнение, что иконописание стилей новгородскаго и московскаго погибло, осталось только подражание неудачное, это не правильно, чистоту стиля старообрядцы сумели сохранить, и сейчас в России по сибирским скитам хорошия мастера без повреждения есть. Может, теперь только антихристы истребят…».
П.Софронов. "Большая икона Христа во славе"
Приглашение от короля
В 1933 году король Югославии Александр I пригласил Софронова расписать фресками стены дворцовой церкви в Белграде. Однако к работе Пимен Максимович, из-за интриг и зависти местных художников, так и не приступил. Но зато начал, по благословлению патриарха Варнавы, организацию школы-мастерской, которой и руководил. Три с лишним года провел Софронов в Югославии. Некоторое время он жил в королевском дворце, побывал во многих сербских, черногорских, македонских монастырях, изучая особенности древней южнославянской иконописи. Им была расписана капелла патриарха Варнавы. В Югославии художник женился на сербке. По признанию самого иконописца, созерцание фресок в Сербии и Черногории оказало большое влияние на совершенствование его иконописного мастерства.
В 1939 г. по приглашению секретаря Выставочного комитета при Ватикане и правительства Италии Софронов приехал в Рим. Ему предстояло написать пятиярусный иконостас с 56 иконами в образцовой православной Церкви для Всемирной выставки религиозного искусства в Риме. Война помешала открытию выставки, но уже написанные к этому времени Софроновым иконы были приобретены Ватиканом.
В 1941 г. в Риме состоялась первая персональная выставка икон Софронова, которая прошла с большим успехом, после чего его и стали считать крупнейшим иконописцем ХХ столетия.
Известная в Италии художественный критик Бьянка Паулуччи, восхищаясь эмоциональным началом, свежестью чувств в иконах Софронова, сравнивала его с великим мастером Предренессанса Джотто.
В то время в Италии правил Муссолини, бушевала война, а потому Софронов, как русский, жил в Риме под надзором полиции. От депортации и тюрьмы его спасло только то, что он работал по заказу Ватикана. Известен факт помощи Софронова русским военнопленным, бежавшим из лагеря.
По окончании войны Софронов не решился приехать в СССР. В это время по всей Италии, по согласованию с союзниками, разъезжали офицеры НКВД, приглашая оказавшихся там в результате войны русских вернуться на родину. Однако иконописец знал, чем это может закончиться. К тому же дома его никто не ждал. Мать к этому времени уже умерла, а сестры вышли замуж. Но и в разоренной войной послевоенной католической Италии делать ему было нечего. Поэтому в 1947 г. иконописец откликнулся на приглашение Виталия, архиепископа Русской православной зарубежной церкви, и уехал в США.
За океаном
Там он поселился в Милвилле (штат Нью-Джерси) в старообрядческой общине. Работал много, расписал старообрядческий храм Св. Николы, Троицкий Собор в Бруклине, храм Трех Святителей в Аксонии, Петра и Павла в Сиракузах, Владимирскую церковь в Нью-Йорке, церковь в Трентоне, усыпальницу архиепископа Иоанна Максимовича и др. Был организован ряд его персональных выставок. Крупнейшие прошли в Сан-Франциско и Лос-Анжелесе. Был издан большой альбом его работ.
В декабре 1962 г. за выдающиеся труды в области религиозной живописи и за усилия по возрождению византийской иконописи греческий Орден Дионисия Закинфского наградил Пимена Максимовича Крестом Таксирха всех трех степеней.
В 1966 году иконописец совершил паломничество на Святую Землю. Здесь Иерусалимский патриарх предложил мастеру основать школу иконописи и расписать фресками церкви. Однако на это сил у всемирно известного иконописца уже не было…
В июне 1968 г. Софронов написал Ивану Заволоко, который жил тогда в советской Риге: «Очень мне хочется встретиться, но когда это осуществится? Слышно, у вас в Риге меня укоряют: почему я здесь в Америке иконы пишу для никониан? Но ведь здесь старообрядцев мало <…> А вот бы выписали меня как иконописца или реставратора в Ригу, Двинск или Режицу? Умею и фресковую (живопись) и мозаичную <…> А без вызова тяжело мне подняться. Уже если самостоятельно уезжать из США, то не временно, а совсем, а у меня домик свой и книг три этажерки, редких книг жаль. Да и как меня примут? Хотя я ни в войнах (последних), ни в политику не вмешивался…».
И все же в августе 1969 г. Софронов приехал в СССР. Ему удалось побывать в родном Причудье, где на старом кладбище он поклонился могилам родителей и своего учителя Фролова, а в Риге он встретился с Иваном Заволоко.
В последние годы жизни Софронов говорил близким, что решил окончательно вернуться на Родину. Но зрение художника уже ослабело, стало трудно писать мелкие детали. Он ходил в храм на все службы, пел на клиросе. Однажды в субботу он не появился в храме. Дверь его дома оказалась заперта. Когда приставили лестницу к окну второго этажа, где находилась спальня, увидели, что Пимен Максимович лежит в постели бездыханный. Произошло это 16 мая 1973 года, когда ему было 75 лет. Похоронен великий иконописец на кладбище в Милвилле, недалеко от храма. На его могиле установлен памятник из черного гранита.
Побывавший в его американском доме незадолго до смерти иконописца В. Шаталов вспоминал: «Милвилл. Тихая улочка. Небольшой дощатый домик. Дворик с порыжевшей травой, с вдавленной шинами дорожкой. Застекленная веранда, и в дверях сам хозяин Пимен Максимович Софронов - иконник из Причудья. “Наконец-то, заждался. Заходите. Погода нынче - только бы в горнице за самоваром горячим сидеть. Мигом сготовлю”.
Какой там чай! Только бы осмотреться. Охватить все сразу... Самовары прямо в глаза пылают медью. Один - диковинный. Времен Петра. В подарок мормонам поднесен был. Табак возили на Русь тогда... Узорчатое цветное стекло, букеты бессмертников, репродукции, портреты и вполстены собрание медных, серебряных, эмалевых, маврикийского дуба крестов от четвертого по восемнадцатый век. У каждого свое назначение, свое прошедшее. И книги, книги... На полках вдоль стен, на диванах, на столах. Вот огромная с застежками - Первопечатный Апостол Ивана Федорова. На полях страниц рукописные пометки неизвестного сторонника (современника?!) Бориса Годунова. А эта - Острожская Библия, а эта - еще огромней - Триадь Постная…».
Увы, увидеть эту уникальную коллекцию уже больше никому не придется. После смерти Софронова она была разграблена. И, к сожалению, ни одной выставки этого величайшего русского иконописца XX века, признанного во всем мире, в России так до сих пор и не провели.
_______
Статья опубликована в рамках социально значимого проекта «Россия и Революция. 1917 - 2017» с использованием средств государственной поддержки, выделенных в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 08.12.2016 № 96/68-3 и на основании конкурса, проведённого Общероссийской общественной организацией «Российский союз ректоров».
