Митрополит Сурожский Антоний
ОБ ИСПОВЕДИ
Говоря о покаянии, я только коснулся исповеди, но вопрос об исповеди настолько важен, что я хочу на нем остановиться подробнее и глубже.
Исповедь бывает двоякая. Бывает личная, частная исповедь, когда человек подходит к священнику и открывает в его присутствии свою душу Богу. И бывает общая исповедь, когда люди сходятся большой или малой группой, и священник произносит исповедь за всех, включая себя самого. Я хочу остановиться сначала на частной исповеди и обратить ваше внимание вот на что.
Человек исповедуется - Богу. В поучении, которое священник произносит перед исповедью отдельного человека, говорится: “Се, чадо, Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое; я же - только свидетель”. Это надо помнить: мы исповедуемся не священнику и не он является нашим судьей. Я бы сказал больше: даже Христос в этот момент не является нашим Судьей, а является сострадающим нашим Спасителем. Это очень, очень важно, потому что когда мы приходим на исповедь , мы находимся в присутствии свидетеля. Но что это за свидетель, какова его роль?
А есть третий род свидетеля. Когда совершается брак, приглашают самого близкого человека. Он - тот, кто в Евангелии назван “друг жениха” (в нашей практике можно было бы сказать также “друг невесты”). Это самый близкий жениху и невесте человек, который может разделить с ними самым полным образом радость преображающей встречи, соединяющего чуда.
И вот священник занимает это положение: он - друг Жениха, друг Христов, он кающегося приводит к Жениху-Христу. Он - тот, который так глубоко связан любовью с кающимся, что готов с ним разделить его трагедию и привести его к спасению. И когда я говорю “разделить его трагедию”, то говорю о чем-то очень, очень серьезном. Мне вспоминается один подвижник, которого однажды спросили: “Каким образом каждый человек, который к тебе приходит и рассказывает о своем житье-бытье, даже без чувства покаяния или сожаления, вдруг бывает охвачен ужасом перед тем, насколько он грешен, и начинает каяться, исповедоваться, плакать - и меняться?” И этот подвижник дал замечательный ответ. Он сказал: “Когда человек приходит ко мне со своим грехом, я этот грех воспринимаю как свой . Мы с этим человеком едины; те грехи, которые он совершил действием, я непременно совершил мыслью или желанием, или поползновением. Поэтому я переживаю его исповедь, как свою собственную, я (как он говорил) схожу ступенька за ступенькой в глубины его мрака, и когда я дошел до самой глубины, я его душу связываю со своей душой и каюсь всеми силами своей души в грехах, которые он исповедует и которые я признаю за свои. И тогда он охвачен моим покаянием и не может не каяться, и выходит освобожденным; а я по-новому каялся в своих грехах, потому что я с ним един состраданием и любовью”.
Это предельный пример того, как священник может подойти к покаянию другого человека, как он может быть другом жениха , как он может быть тем, который приводит кающегося ко спасению. Но для этого священник должен научиться состраданию, должен научиться чувствовать и сознавать себя единым с кающимся.
А произнося слова разрешительной молитвы, священник их либо предваряет наставлением, либо нет. И это тоже требует честности и внимания. Иногда бывает, что священник слушает исповедь, и вдруг ему явно, как бы от Бога, от Духа Святого открывается, чтó он должен сказать кающемуся. Ему может показаться, что это не к делу, но он должен слушаться этого голоса Божьего и произнести эти слова, сказать то, что Бог ему положил на душу, на сердце и в ум. И если он так поступит, даже когда это как будто не относится к исповеди, которую принес кающийся, он говорит то, что нужно кающемуся.
Иногда у священника нет чувства, что эти слова от Бога. (Знаете, и у апостола Павла в посланиях встречаются места, где он пишет: “Это я вам говорю именем Божиим, именем Христовым...”, или “Это я вам говорю от себя...”). Но это не значит, что тогда слова священника - “отсебятина”; это то, что он познал из личного опыта, и
он делится этим опытом, - опытом греховности, опытом покаяния и того, чему его научили другие люди, более чистые, более достойные, чем он сам.А порой и этого нет. Тогда можно сказать: “Вот что я вычитал у святых отцов, вычитал в Священном Писании. Я могу тебе это предложить, ты это прими во внимание, задумайся, и может быть через эти слова Божественного Писания тебе Бог скажет то, чего я не могу сказать”.
А иногда честный священник должен сказать: “Я всей душой болел с тобой во время твоей исповеди, но сказать тебе на нее ничего не могу. Я буду молиться о тебе, но совета дать не могу”. И у нас есть пример тому. В житии преподобного Амвросия Оптинского описываются два случая, как к нему приходили люди, открывали свою душу, свою нужду, и он три дня их держал без ответа. И когда наконец у него настоятельно просили ответа, он сказал: “Что я могу ответить? Вот три дня я молю Божию Матерь меня просветить и дать ответ, - Она молчит; как же я могу говорить без Ее благодати?”
Вот то, что я хотел сказать о частной, личной исповеди. Человек должен прийти и свою душу изливать. Не повторять чужие слова, смотря в книжку, а поставить перед собой вопрос: если бы я стал теперь перед лицом Христа Спасителя и всех людей, которые меня знают, что явилось бы для меня предметом стыда? что я не готов открыть перед всеми, потому что было бы слишком страшно, что меня увидели, каким я себя вижу?.. Вот в чем надо исповедоваться. Поставь себе вопрос: если моя жена, мои дети, мой самый близкий друг, мои сослуживцы знали бы обо мне то или другое, было бы мне стыдно или нет? Если стыдно - исповедуй. Если то или другое стыдно открыть Богу (Который и без того это знает, но от Которого я стараюсь это спрятать) или было бы страшно - открой это Богу. Потому что в момент, когда ты это откроешь, все то, что ставится в свет, делается светом. И тогда ты можешь исповедоваться и произносить свою исповедь, а не трафаретную, чужую, пустую, бессмысленную исповедь.
А теперь я хочу сказать коротко об общей исповеди. Общая исповедь может произноситься по-разному. Обыкновенно она произносится так: собирается народ, священник говорит какую-то вступительную проповедь и затем по книге читает как можно большее число тех грехов, которые он ожидает от присутствующих. Этот перечень может быть формальным. Сколько раз я слышал: “Я не вычитывал утренних и вечерних молитв”, “я не вычитывал канонов”
, “я не соблюдал постов”, я не делал того, я не делал другого... Это все формально. Да, это не формально в том смысле, что это реальные грехи каких-то людей, может быть, даже самого священника, но это не обязательно реальные грехи этих людей; реальные грехи бывают иные.Я вам расскажу, как провожу общую исповедь сам. Общая исповедь у нас бывает четыре раза в году. Перед исповедью я провожу две беседы, которые направлены на понимание того, чем является исповедь, чем является грех, чем является Божия правда, чем является жизнь во Христе. Каждая беседа длится сорок пять минут, все собравшиеся сидят, слушают, затем наступает получасовое молчание, в течение которого каждый должен продумать то, что слышал, посмотреть на свою душу и продумать свою греховность. А затем бывает общая исповедь. Мы собираемся на середине храма, я надеваю епитрахиль, перед нами Евангелие, и обыкновенно я читаю Покаянный канон Господу Иисусу Христу. И под влиянием канона произношу вслух собственную исповедь - не о формальностях, а о том, в чем меня попрекает моя совесть и что открывает передо мной читаемый мною канон. Каждая исповедь бывает иная, потому что каждый раз слова этого канона меня обличают по-иному, в другом, и я каюсь перед всеми людьми, называю вещи своим языком, своим названием. Не так, чтобы меня потом ходили и упрекали конкретно в том или другом грехе, а так, чтобы каждый грех был раскрыт перед людьми как мой собственный. И если, произнося исповедь, я не чувствую, что истинно каюсь, я произношу и это в качестве исповеди: “Прости меня, Господи! Вот, я произнес эти слова, но они до моей души не дошли”… Эта исповедь длится обыкновенно минут тридцать-сорок, в зависимости от того, что я могу поисповедовать перед людьми. И одновременно люди исповедуются - молча, а иногда и вслух произнося: “Да, Господи! Прости меня, и я виноват в этом!” Но это является моей личной исповедью. И к сожалению, я настолько греховен и настолько похож на каждого, кто присутствует на этом действии, что мои слова раскрывают перед людьми их собственную греховность.
После этого мы молимся. Мы читаем часть покаянного канона, читаем молитвы перед Святым Причащением (не все, а избранные, которые относятся к тому, о чем я говорил или как исповедовался). Затем все становятся на колени, и я произношу разрешительную молитву всем. Если кто-то считает нужным потом подойти и отдельно сказать о том или другом грехе, он свободно может это сделать. Но я на опыте знаю, что такая общая исповедь учит людей приносить частную исповедь. Многие мне говорили сначала: “Я не знаю, с чем прийти на исповедь. Я знаю, что согрешил против множества заповедей Христовых, сделал очень много дурного, но я не могу это как бы собрать в покаянную исповедь”. А после такой общей исповеди люди приходят и говорят: “Я теперь знаю, я научился, как исповедать собственную душу, опираясь на молитвы Церкви, опираясь на покаянный канон, опираясь на то, как Вы сами исповедовали свою душу и как люди вокруг меня эту же самую исповедь воспринимали и приносили, словно собственную”. Я думаю, что это очень важный
момент: чтобы общая исповедь была уроком того, как исповедоваться лично, а не “вообще”.Иногда приходят люди и вычитывают длинный список грехов - которые я по списку знаю, потому что у меня есть те же самые книжки, что у них. И я их останавливаю, говорю: “Ты не свои грехи исповедуешь, ты исповедуешь грехи, которые можно найти в номоканоне, в молитвенниках. Мне нужна твоя исповедь, вернее, Христу нужно твое личное покаяние, а не общее трафаретное покаяние. Ты не можешь чувствовать, что осужден Богом на вечную муку, потому что не вычитывал вечерние молитвы или не читал каноны, или не так постился”.
Больше того: иногда бывает, что человек и старается, например, поститься, а потом срывается и чувствует, что осквернил весь свой пост, что ничего не остается от его подвига. А на самом деле Бог совершенно иными глазами на это смотрит. Это я могу вам разъяснить одним примером из собственной жизни. Когда я был врачом, я занимался одной бедной русской семьей. Денег я с них не брал, потому что у них никаких денег не было. Но как-то в конце Великого поста, в течение которого я постился, если можно так сказать, “зверски”, то есть не нарушая никаких уставных правил, они меня пригласили на обед, и оказалось, что они в течение какого-то времени из своего отсутствия денег собирали гроши, чтобы купить маленького цыпленка и меня угостить. Я на этого цыпленка посмотрел и увидел в нем конец моего подвига постного. Конечно, я съел кусок цыпленка, - я не мог их оскорбить отказом; но потом пошел к своему духовному отцу и говорю: “Знаете, отец Афанасий, со мной такое горе случилось! В течение всего поста я, можно сказать, постился в совершенстве, а сейчас, на Страстной седмице, съел кусок курицы”. Отец Афанасий на меня посмотрел и сказал: “Знаешь, если бы Бог на тебя посмотрел и увидел, что у тебя нет никаких грехов, а кусочек курицы может тебя осквернить, Он тебя от этого защитил бы; но Он посмотрел и увидел в тебе столько греховности, что никакая курица тебя осквернить не может”. Я думаю, что многие из нас могут запомнить этот пример для того, чтобы быть честными, правдивыми людьми, а не просто держаться устава. Да, я съел кусочек этой курицы, но вопрос был в том, что я его съел ради того, чтобы не огорчить людей. Я ее съел не как какую-то скверну, а как дар человеческой любви. Есть место в писаниях отца Александра Шмемана, где он говорит: все на свете - не что иное, как Божия любовь; и даже пища, которую мы вкушаем, является Божественной любовью, которая стала съедобной...
5 января в канун праздника Рождества Христова во многих храмах епархии после окончания вечернего богослужения будет совершаться чин общей исповеди. Что это такое и как мы должны относиться к этому особому виду Таинства покаяния?
Первые числа января – это время особенной духовной радости. Позади время трудов завершающегося Филиппова поста, и мы уже начинаем явственно ощущать дух приближающегося Праздника. К этой светлой рождественской радости примешивается и радость малых церковных праздников начала года. Так, 2 января празднуется день памяти святого праведного Иоанна Кронштадтского, «всероссийского батюшки», одного из самых почитаемых святых Русской Православной Церкви. В Карелии с особой любовью относятся к святому Иоанну Кронштадтскому. Он часто бывал в Олонецкой губернии, много сделал для восстановления Важеозерского монастыря после страшного пожара 1885 года, его приезд в Петрозаводск в 1896 году стал памятным событием в жизни города и губернии.
Когда мы вспоминаем батюшку Иоанна, мы говорим не только о его искренней вере, великом благочестии, многочисленных чудесах, произошедших по его молитвам, но и о таком удивительном явлении как общая исповедь. Вот что мы читаем в воспоминаниях редактора и издателя журнала «Кронштадтский маяк» Н. И. Большакова, близко знавшего отца Иоанна и много сделавшего для увековечивания памяти святого: «Наконец, настало время общей исповеди. Мы все вышли из алтаря на солею и стали около отца Иоанна. Необыкновенно величественная картина развернулась перед нами. С довольно высокой солеи можно было видеть самые отдаленные уголки обширного храма. Перед нами было море голов. В храме было, – говорили, – не менее пяти тысяч человек. Как волнуется море, так волновалось и это море людей. Достаточно было небольшого толчка с той или другой стороны, как вся масса людей отклонялась в противоположную сторону, потом совершенно естественно, сама собой, для сохранения равновесия, направлялась в другую сторону. В эти минуты перед нами была уже не масса отдельных людей, а как бы один человек, единое тело, один живой организм, двигавшийся туда и сюда…
Грешники и грешницы, подобные мне! Вы пришли в храм сей, чтобы принести Господу Иисусу Христу Спасителю нашему покаяние в грехах и потом приступить к Святым Тайнам,– так начал свое поучение отец Иоанн. – Приготовились ли к воспринятию столь великого Таинства? Знаете ли, что великий ответ несу я перед престолом Всевышнего, если вы приступите, не приготовившись? Знайте, что вы каетесь не мне, а Самому Господу, Который невидимо присутствует здесь, Тело и Кровь Которого в настоящую минуту находятся на жертвеннике…
Слово кончено. Обращаясь к народу, отец Иоанн властно и громко теперь говорит:
– Кайтесь, кайтесь, в чем согрешили!
Что произошло в эти минуты, невозможно передать. Напряжение достигло самой высшей степени и одинаково захватило всю массу. Это был уже не тихий и спокойный народ, а море бушующее. Пламя огня, охватившее внутренность здания, дает о себе знать сначала незначительными огненными языками, вырывающимися изнутри то там, то здесь, и густыми облаками дыма. Потом, пробившись наружу, оно со страшной силой поднимается вверх и почти мгновенно распространяется по всему зданию, перелетает быстро на соседние дома. В эти минуты человеку остается только безмолвно почти смотреть на совершающееся перед ним. Нечто подобное представляла собой и толпа в данный момент. Стоял страшный, невообразимый шум. Кто плакал, кто громко рыдал, кто падал на пол, кто стоял в безмолвном оцепенении. Многие вслух перед всеми исповедовали свои грехи, нисколько не стесняясь тем, что их все слышали: «Не молимся, ругаемся, сердимся, гневливы, злы»,- и тому подобное доносилось из всех частей храма.
Трогательно было смотреть в это время на отца Иоанна. Он стоял, глубоко растроганный и потрясенный всем. Уста его шептали молитву, взор был обращен к небу. Стоял он молча, скрестивши руки на груди, стоял как посредник между небесным Судией и кающимися грешниками, как земной судия совестей человеческих. По лицу его катились крупные слезы».
Из описания, оставленного нам Н.И. Большаковым и из других воспоминаний современников отца Иоанна Кронштадтского мы можем представить себе величественную и пронзительную картину охватывающего верующих искреннего и горького чувства раскаяния в своих грехах, острого чувства предательства Христа, которое мы ежедневно совершаем вольно или невольно, ведением или неведением, делом, чувством и помышлением.
И тем неожиданней звучат для нас слова еще одного подвижника благочестия, нашего земляка, настоящего исповедника веры митрополита Григория Чукова. В 1944 году владыка Григорий писал: «В последние десятилетия в церковно-богослужебную практику начала входить так называемая общая исповедь, вытесняющая, особенно в городах, исповедь частную. Между тем такой практики никогда не знала древняя Церковь.
В конце прошлого века употребление общей исповеди было разрешено митрополитом Исидором покойному протоиерею Иоанну Сергиеву (Кронштадскому) в силу особенных обстоятельств его пастырской деятельности и во внимание к его исключительной личности, но и то - не как Таинство Покаяния, а как подготовление верующих к принятию святых Таин Тела и Крови Христовых.
В настоящее время оправданием такой практики обыкновенно становится большое число говеющих (особенно в дни Великого Поста) и якобы физическая невозможность для священника исповедывать каждого в отдельности. Некоторыми из мирян такая практика даже одобряется: не занимает много времени, не задевает самолюбия и не вызывает естественного чувства смущения и стыда пред духовником из-за совершенного проступка...
О таком «одобрении» этой практики, конечно, нельзя и говорить серьезно: высказывать это - значит совершенно не понимать смысла исповеди и уклоняться от того, что является одним из существеннейших ее элементов - сердечного сокрушения кающегося и именно болезненного для самолюбия, бьющего по чувству стыда выявления пред духовником тяготящего совесть греха, как показателя искренности раскаяния и желания исправления».
Как же согласовать между собой практику великого пастыря - святого праведного Иоанна Кронштадтского - и суровые слова архипастыря митрополита Григория? Это кажущееся противоречие легко снимается, если мы еще раз внимательно вслушаемся в слова отца Иоанна Кронштадтского и митрополита Григория. Не можем мы приступать к Чаше Христовой, не исповедовав искренне всех грехов своих и прегрешений. Если время поста стало для нас временем духовного труда, если во дни Филиппова поста мы исповедали грехи свои на Таинстве Исповеди, если приступали ко Святым Христовым Тайнам, то можем мы с дерзновением идти и исповедоваться на общей исповеди. В этом случае общая исповедь есть для нас преддверие ко Причастию в самый Праздник Рождества Христова и радостный итог нашего постного труда. Если же время поста мы не постились, не исповедовались, не приступали ко Святым Тайнам, то в духовном плане лучше нам сходить на индивидуальную исповедь, тем более, что возможность для этого будет во все дни, предшествующие Рождеству Христову.
Информационный отдел Петрозаводской и Карельской епархии, 2017 год
Анна Чубанова. Фото: Андрей Якимчук2 марта 2012 года, в пятницу, после вечернего богослужения, во всех хабаровских храмах был совершён чин общей исповеди.
Какова история этого чина? В древности практиковалась публичная исповедь. Кающийся христианин должен был рассказать о своем грехе перед общиной и попросить прощения. Затем, когда в Церковь стало приходить огромное количество язычников, и общины естественным образом увеличились, исповедь стала частной. В 20-веке всё изменилось.
Приведем отрывок из книги Алексея Уминского «Тайна примерения» (Москва, Даниловский благовестник, 2007 г.)
«Говоря об общей исповеди, мы вспоминаем наши многолюдные храмы в тот период, когда не хватало ни храмов, ни священников. В большие праздники в церковь приходило так много людей, что невозможно было успеть всех поисповедовать, и совершалось некое действие, которое стали называть общей исповедью. Обычно выходил священник в епитрахили с крестом, с Евангелием и ко всем людям, которые пришли в храм, чтобы причаститься святых Христовых Тайн, обращался с проповедью, касающейся Таинства покаяния. Он рассказывал людям о том, что такое исповедь, какие люди грешные, о том, что всем надо каяться, потому что без покаяния никто не может спастись и войти в Царствие Небесное, а потом говорил такие слова: «Сейчас я вам буду перечислять грехи, а вы все внутри себя кайтесь в них и говорите „грешен» или „грешна»». И священник начинал читать длинный-длинный список грехов, начиная от первой заповеди и кончая последней. И все люди повторяли вслед за священником слова покаяния в перечисленных грехах. После этого священник покрывал всех епитрахилью, люди целовали крест и Евангелие и шли причащаться.
Такую форму исповеди приписывают святому праведному Иоанну Кронштадтскому, называя его родоначальником общей исповеди. Действительно, святой праведный Иоанн Кронштадтский своей пламенной проповедью побуждал людей к покаянию. К нему на службу в кронштадтский Андреевский собор собиралось по пять-семь тысяч человек, в храме страшно было находиться - так глубоко в душу проникало его слово, настолько реальным становилось раскаяние. В этот момент люди не могли сдержать своих чувств, они вставали на колени, громко выкрикивали свои грехи, плакали и умоляли Бога о пощаде… Исповедь продолжалась несколько часов. Совершалось настоящее покаяние, человеческие души очищались от греха, и жизнь людей изменялась, они чувствовали присутствие святого, и его личная святость передавалась всем окружающим. После этого они причащались из его рук. На такое был способен только святой праведный Иоанн Кронштадтский.
Позднее общая исповедь проводилась в наших храмах во времена гонений и войны. Очень многие священники находились в лагерях, и чтобы добраться до действующих храмов, которые были в основном маленькими, кладбищенскими, людям приходилось преодолевать огромные расстояния. Попасть на службу они могли, может быть, только несколько раз в год, скажем, на Крещение или на Пасху. И вот они собирались в храме, а там один старенький священник, который только что вышел из лагерей, который едва стоял ногах и был не в силах исповедовать большое количество людей. И тогда стали прибегать к общим исповедям. Это было тяжелое время гонения на Церковь, и люди, которые жили тогда со Христом, конечно, переживали исповедь немного иначе, чем переживаем ее сейчас мы с вами».
Как проходил этот чин в наших храмах? Вначале оглашался общий список грехов, и люди отвечали просьбой ко Господу о прощении, затем читалась общая молитва, после чего кающиеся подходили к священнику для окончательного разрешения. Для чего сегодня в храмах нашего города совершался этот чин?
Причин может быть несколько. Это и единение людей - почувствовать себя единой Церковью, только что вместе помолившись в течении первой постовой седмицы. Это и возможность для тех, кто боится прийти на частную исповедь, покаяться сначала вместе со всеми, а потом уже в порыве раскаяния подойти на индивидуальную исповедь к священнику. Это повод задуматься и даже ощутить причастность к тому общему греху наших прародителей Адама и Евы, это возможность вспомнить забытый грех или услышать то, что и грехом не считал, и тут же покаяться.
Прп. Ефрем Сирин говорил: «Церковь - это не собрание святых, а толпа кающихся грешников».
Покаяние – это такое Таинство, в котором исповедующийся в своих грехах получает прощение их от Самого Бога, хотя видимым образом отпущение грехов дает во время исповеди священник. Покаяние необходимо для любого христианина, если он хочет быть настоящим членом Святой Церкви, ведь грехи отдаляют человека от Бога – источника всякого добра, делают его чужим Христу, который является Главой Церкви.
Каялись и исповедовались в своих грехах даже святые, потому что чем ближе человек к Богу, тем яснее он осознает свое недостоинство перед Ним. Один Бог безгрешен, а люди реже или чаще, но все впадают в большие или меньшие грехи. Грех – это страшное зло, но Церковь учит, что не так страшен грех, как то, что человек в этом грехе не раскаивается, не исповедует его перед священником в Церкви.
Господь наш Иисус Христос искупил грехи людей всего мира на кресте, и теперь самый страшный грешник, если он искренне раскается, может надеяться на спасение. Вспомним, что на Голгофе рядом с крестом Христовым стояли и два других креста, на которых были распяты разбойники. И тот разбойник, который исповедовал на кресте свои преступления и просил Христа: «Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствие Твое», первым вошел в рай. Без покаяния спасение невозможно, поэтому понятно, какое большое значение имеет это Таинство в Церкви.
«Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас. Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды».
Исповедь существовала в Церкви с самого ее возникновения. Уже к апостолам приходили люди, «исповедуя и открывая грехи свои». В то время обращение к Церкви людей было таким горячим, а стремление избавиться от грехов таким сильным, что повсеместно была распространена открытая исповедь: грешник исповедовался перед всеми открыто. Дисциплина покаяния также была весьма строгой. За тяжкие грехи устанавливались суровые наказания вплоть до отлучения от Церкви на длительный срок и даже до смертного часа. Для присоединения к Церкви после совершения тяжкого греха нужно было совершить дела покаяния, показать себя раскаявшимся не на словах, а на деле и загладить преступления чистой и беспорочной жизнью. Смысл покаяния не в признании себя грешником – это было бы слишком просто, а в изменении образа жизни, приводящего ко греху. Иначе можно говорить на исповеди: прости, Господи, но к следующей исповеди приходить с теми же грехами. Поэтому раньше христиане проверяли искренность покаяния прежде, чем дать отпущение грехов.
Кающиеся в древности разделялись на четыре разряда. ПЛАЧУЩИЕ не смели входить в церковное здание, где проходили богослужения, и только просили у проходящих, чтобы они помолились за них. СЛУШАЮЩИЕ стояли в притворе, слушая слова богослужения. Им разрешалось подходить под благословение, но так же, как готовящиеся ко крещению, они не могли участвовать в литургии верных и со слезами покидали храм при словах: «Оглашенный, изыдите!». ПРИПАДАЮЩИЕ стояли уже в самом храме, хотя и в самой задней его части, но тоже не могли присутствовать на литургии верных, и лишь КУПНОСТОЯЩИЕ (то есть стоящие вместе) оставались в храме все время. Однако они не могли причащаться Святых Христовых Таин. А так как раньше причащались все верные, присутствующие на литургии, то кающиеся особенно горестно переживали свое отлучение от Святых Даров.
Так строго относилась Церковь к людям, добровольно отлучающим себя от Христа своими грехами. Начиная с IX века исповедь становится тайной повсеместно, а ступени кающихся упраздняются, но и тогда за тяжкие грехи отлучали на целые годы.
Общая и частная исповедь
По церковным правилам исповедь происходит перед священником, но Самому Богу. Священник является только свидетелем нашего покаяния.
На аналое перед ним лежит Евангелие и крест, как знак присутствия Христа, невидимого, но все слышащего и знающего, насколько глубоко наше раскаяние и не утаили ли мы что‑нибудь из ложного стыда или специально. Такая исповедь называется частной.
Обычно перед ней, прочитав предварительно молитвы, священник совершает общую исповедь, то есть беседует о грехах со всеми собравшимися на Таинство, возбуждая покаянное настроение и напоминая грехи, которые по забывчивости или по неведению присутствующие вовсе не имели в виду раскрыть перед лицом Божиим на исповеди.
Иногда бывает, что верующие ограничиваются только частью исповеди и после напоминания священника о грехах только подходят к нему за разрешительной молитвой, но сами не раскаиваются вслух перед ним и Господом. Может ли такое покаяние считаться искренним? Конечно, нет. Получается, что батюшка исповедуется перед собравшимися, а не они перед ним. Всегда можно выбрать время и место для исповеди, тщательно подготовившись заранее и вспомнив свои грехи, а то и записав их на листочке, чтобы не забыть случайно. Конечно, если приходить в храм на исповедь Великим постом или на Страстной седмице, когда исповедующихся сотни и один батюшка не может уделить каждому достаточно времени, то трудно надеяться, что исповедь будет полноценной. Но можно выбрать время, когда народу не так много и батюшка посвободнее.
К тому же и священники бывают разные, поэтому лучше выбрать одного, которого знаешь, и исповедоваться ему постоянно. Это ценно еще и тем, что между исповедующимся и батюшкой постепенно устанавливается духовная близость, которая может перерасти в духовное родство. Духовный отец знает особенности своих духовных детей и может вести их по пути спасения в Царствие Небесное, давая советы и остерегая от искушений. Святые отцы говорят, что надо приложить все усилия, чтобы найти себе такого духовного отца, потому что без него путь спасения крайне затруднителен.
Как готовиться к исповеди
Хотя Таинство Покаяния вполне самостоятельно и может совершаться по мере надобности отдельно от прочих таинств и даже вне церковного богослужения, все же оно и по традиции, и по смыслу связано с подготовкой к принятию Святых Христовых Таин. Сосуд души должен быть очищен перед тем, как вместить в себя великие Тайны Тела и Крови Христовой.
Для того чтобы исповедь не превращалась в формальность, связанную лишь с грядущим причастием, к ней необходимо готовиться. У православных христиан принято перед Исповедью и Причащением прочитывать каноны и акафисты покаянного характера, а также особые молитвы, которые приводят душу в соответствующее настроение. Великие подвижники Церкви, составители молитв, были одновременно и подвижниками покаяния, поэтому все их молитвы проникнуты покаянным духом. Покаяние – это ключ к настоящей христианской жизни, без него жить в согласии с Богом невозможно, потому что мы постоянно отпадаем от Него, совершая те или иные грехи, и нуждаемся в воссоединении и прощении. Грех должен стать для нас ненавистным, тогда и покаяние наше будет искренним.
Если нет искреннего желания избавиться от грехов, просить прощения у Бога, то и все перечисления родов и видов греха по десяти заповедям или другими способами ничего не дадут нам. Но довольно часто подобное перечисление грехов может быть полезным для тех, кто что‑то забыл, или для новоначальных, которые часто считают по неведению, что у них нет грехов, а также не знают, что является грехом, а что нет. Некоторые духовники рекомендуют при подготовке к исповеди перечитывать заповеди и таким образом вспоминать и свои грехи, записывая их, чтобы не забыть на исповеди. Надо помнить, что забытые неисповеданные грехи, хотя и не усугубляют грех, как сознательно утаенные, но все равно остаются на совести и тяготят душу, являясь причиной плохого настроения, душевной тяжести, а также разного рода физических и психических заболеваний.
Исповедь в храме
Исповедь совершается в храмах по‑разному, утром и вечером, но обязательно до литургии. Поэтому надо позаботиться прийти пораньше, чтобы застать ее начало, когда священник читает особые молитвы кающимся и совершает общую исповедь, а также дает наставление. Приходить на исповедь пораньше хорошо еще и потому, что иначе можно простоять на ней чуть ли не половину литургии и пропустить самые важные ее моменты, а это недопустимо, особенно для тех, кто собирается в этот день причащаться.
Стоя перед иконами, крестом и Евангелием, лежащими на аналое, около которого совершается исповедь, священник громко читает молитвы исповедующимся. По окончании этих молитв священник оборачивается лицом к собравшимся и произносит следующее напутственное слово: «Се, чадо, Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое…». По‑русски это наставление звучит так: «Дитя мое! Христос невидимо стоит перед тобою, принимая исповедь твою. Не стыдись и не бойся, не скрывая ничего от меня, но скажи все, в чем согрешил, не смущаясь, чтобы принять оставление (грехов) от Господа нашего Иисуса
Христа. Вот образ Его пред нами: я же только свидетель, чтобы свидетельствовать перед Ним все, что скажешь мне. Если же что‑нибудь скроешь от меня, будешь иметь двойной грех. Пойми же, что ты пришел в лечебницу, не уйди отсюда неисцеленным».
После этого священник обычно напоминает кающимся грехи, которые они могли совершить, и призывает к искреннему раскаянию. Затем начинается собственно исповедь. Исповедующиеся один за другим подходят к батюшке, который в епитрахили стоит перед аналоем с крестом и Евангелием и выслушивает приходящих к нему.
Боязнь и стыдливость здесь ни к чему. Место, где проходит исповедь, – это духовная больница. А священника стесняться совершенно не нужно. Во‑первых, он исповедует так много людей, что постепенно привыкает не осуждать грешника, а радоваться, что тот раскаялся. Многие духовники говорят, что больше любят как раз тех духовных людей, которые исповедуются совершенно искренне, не пытаются себя оправдывать или говорить о своих грехах непонятно, не называя их прямо.
После того как исповедующийся кончил говорить, священник наклоняет его голову, кладет на нее епитрахиль, читает разрешительную молитву и при последних ее словах благословляет рукой. Иногда перед этим священник дает полезные наставления по преодолению грехов или дает епитимию. Епитимия в переводе с греческого означает запрещение. Но сегодня епитимия – это чаще всего не отлучение от причастия на определенный срок, а назначение молитвенного правила, поклонов, чтения акафиста в течение нескольких дней, пост, милостыня и т. п. уроков в духовном старании.
Священник может и не дать разрешения грехов, пока епитимия не будет исполнена до конца. Если грехи, о которых говорится на исповеди, были совершены против другого человека, то священник может и должен потребовать примириться с ним и попросить у него прощения. Непримиренность – это самое важное препятствие к причащению Святых Таин.
После разрешительной молитвы исповедующийся совершает крестное знамение и целует Евангелие и крест на аналое.
Так все члены Церкви, начиная приблизительно с семилетнего возраста, проходят церковную исповедь, которая поддерживает их не только душевное, но и телесное здоровье и готовит их к великому Таинству Евхаристии. «Не устрашайся, хотя бы ты падал каждый день и отходил от путей Божиих, – говорит святой Иоанн Лествичник, – стой мужественно, и ангел, тебя охраняющий, почтит твое терпение».
Таинство причастия
Причащение – это такое Таинство, в котором верующий причащается, принимает Тело и Кровь Христовы под видом хлеба и вина. Причащение совершается во оставление грехов и в жизнь вечную. Таинство Причащения возрождает в человеке благодатную жизнь во Христе. Причащаясь, то есть принимая Его Тело и Кровь, мы становимся сами частью Его Тела как члены Его Церкви. Причащение совершается общинно в храме во время Евхаристии (см. «Богослужение»), то есть на литургии.
Причащение Святых Таин необходимо для того, чтобы войти в жизнь вечную. Господь в Святом Евангелии говорит: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день».
Как причащаются в храме
Верующие, которые хотят причаститься на литургии, должны предварительно исповедоваться и получить разрешение от священника. К Причастию необходимо готовиться постом, обычно трехдневным, особой усиленной молитвой, милостыней, совершением добрых дел, воздержанием от греховных поступков и даже мыслей, разного рода развлечений и удовольствий.
Накануне Причащения следует быть в храме во время вечернего богослужения, потому что церковный день начинается с утрени, которая теперь служится вечером. После службы следует сохранять молитвенное настроение. Дома можно немного поесть, но только до 12 часов ночи. После полуночи нельзя ни есть, ни пить, ни курить (курение – вообще греховная привычка и Русской Православной Церковью осуждается). Многие готовящиеся причаститься (говеющие) после вечерней службы уже ничего не едят.
Вечером прочитываются каноны Спасителю, Божией Матери и Ангелу‑хранителю, которые помещены в молитвослове. Утро начинается с утренних молитв и правил ко Святому Причащению, хотя можно прочитать правила и накануне. Перед Причащением следует приготовить себя и телесно: вымыться, опрятно одеться и прочее. Причащающемуся никак нельзя опаздывать на богослужение. Лучше даже прийти до начала службы, подать записки, поставить свечи и стать на удобное место. Во время службы желательно никуда не отходить, если вы уже прежде исповедовались, или отойти только на исповедь.
В конце литургии все причащающиеся собираются у амвона, ближе к чаше, которую вынесет священник. Перед чашей нужно совершить земной поклон и, сложив на груди руки крестообразно, правую на левую, подходить по очереди к Святым Дарам. При этом нужно ясно назвать священнику свое полное христианское имя и открыть рот для принятия Святых Таин.
После приобщения следует поцеловать край чаши и отойти без поклонов и крестного знамения к столику, где приготовлены для причащающихся теплота и просфоры. Проглотив теплоту и съев просфору, нужно про себя прославить Бога: «Слава Тебе, Боже, слава Тебе, Боже, слава Тебе, Боже!».
После Причащения желательно сохранять тишину внутреннюю и молчание.
Причащение на дому
Дома могут причащаться только тяжко больные, которые не могут прийти в храм и не надеются скоро поправиться. Для этого родственники должны пригласить священника на дом, изложив ему обстоятельства болезни и состояние больного. Обращаться следует в ближайший к дому храм или к знакомому священнику.
